Подземные корабли - Варвара Еналь

– Но сначала избила тебя, – сердито сказала Мэй.

– Это потому, что я сразу не сдался роботам – вот мне и досталось. Но Мара не пытала меня, если ты об этом. В этом плане она оказалась очень цивилизованной. Культурный робот, можно сказать.

И отец невесело усмехнулся.

Уставшая Мэй больше ничего не спрашивала. Надо было отдохнуть, набраться сил. Ведь завтра им предстояло немало дел. И, поворачиваясь на бок, она вдруг заметила, как хитро блеснули в темноте желтые глаза Тхана.

Неужели старый дракон слышал их разговор и теперь знает, где закопаны ключи от Третьего сервера?

3

Утро не наступало долго – так показалось Мэй. Она несколько раз просыпалась, и над нею по-прежнему была темнота. Вокруг нее – тоже темнота, и даже потухшие угли костра уже не разгоняли фиолетовый мрак. Деревья закрывали свет звезд и сияние Буймиша, а здоровенное крыло Тхана, простертое над ними, и вовсе прятало все семейство от внешнего мира.

А когда едва-едва посерел воздух и, приподнявшись, Мэй смогла рассмотреть очертания Тхановой головы на фоне толстых стволов, около нее послышалось шуршание, и раздался горячий, торопливый шепот:

– Ты не спишь?

Мэй повернулась и увидела Тигаки. Распущенные густые волосы упали девочке на лицо, и сквозь пряди блестели выразительные темные глаза, похожие на два черных отполированных камушка. Тигаки дотронулась до Мэй – пальцы теплые, мягкие – и сказала:

– Мне снился плохой сон. Очень плохой сон. Мне снились драконы, которые нападают. Наши драконы, и они нападали на нас. Они пытались сжечь всех нас, и мы от них прятались. И знаешь что?

Мэй не знала, потому мотнула головой и приподнялась.

Тигаки наклонилась поближе, и мягкие волосы коснулись щек Мэй.

– Верхом на одном драконе был Люк, и он сражался против нас… – совсем тихо проговорила Тигаки.

Так тихо, что Мэй едва расслышала ее слова.

– Этого не может быть, это просто дурацкий сон, – решительно и твердо сказала она и отодвинулась так, чтобы волосы сестренки Люка не касались ее лица.

– Я это видела, – твердо ответила Тигаки.

– Видела во сне. А сны – это просто сны.

– Мне снятся настоящие сны. Сны, которые сбываются. Иногда. Я… – Тигаки заколебалась, торопливо убрала волосы и села рядом с Мэй. – Я видела, как погибает мой папа, еще до той его последней охоты. Видела во сне и сказала об этом маме. Мама не поверила, вот как ты. Она тоже сказала, что это просто сон. И я тогда подумала, что мне приснился плохой сон. Просто плохой сон. А он сбылся, и через два дня мой папа погиб, а Люк прилетел один с пустым Хмусом.

Тигаки вздохнула и снова взяла Мэй за руку. Заглянула в лицо, и ее черные глаза заблестели еще больше, если только это возможно. Взгляд стал горячим и гипнотизирующим, и нельзя было отвести взор от этих больших глаз, наполненных тревогой, страхом, переживанием и сомнением.

– Люк сражался против нас, и он был на драконе. Мэй, ты должна найти Люка. Ты понимаешь? Мне снилось, что все вокруг горело и что только ты смогла остановить драконов и Люка.

– И что мне делать?

– Вставай. Прямо сейчас надо вставать и поднимать детей. Надо собираться. Нам надо уйти в пещеры. А Тхан сам о себе позаботится.

– В какие пещеры? Тут нет никаких пещер.

– Есть, я знаю. Я пошла будить маму, а ты буди своего папу. У нас мало времени до рассвета.

Тигаки поднялась, длинные волосы рассыпались по ее плечам, словно каскад темной воды, и сама девочка вдруг стала похожа на древнюю ворожею – загадочная, темноглазая, невероятно красивая.

Мэй невольно подчинилась ей – столько власти и уверенности было в этой хрупкой и тоненькой фигурке. Она затеребила отца и, не заботясь о том, что он подумает, стала уверять, что всей семье надо прятаться.

– Мы должны уйти, прямо сейчас. Тигаки знает, где находятся пещеры, – говорила она, а Гайнош в это время протирал глаза и удивленно слушал свою дочь.

– Хорошо, – сказал он, – пещеры – это хорошо. Там должно быть сухо и спокойно. Пошли искать пещеры. Но нет смысла идти всем вместе. Пусть Еника приготовит младших девочек, а близнецы помогут собрать вещи. Тигаки покажет нам с тобой пещеры, мы их осмотрим, а после, если мы увидим, что пещеры пригодны для жизни, попросим Тхана перевезти семью. Как тебе такой план?

– Очень хороший план, – сказала Мэй и принялась натягивать льёсы.

4

Светило выползало из-за океана медленным тяжелым колесом. Ветер шумел и трещал в верхушках деревьев, трава цеплялась за штанины, доставала до кончиков пальцев и щедро брызгала росой. Впереди летел Облак, деловитый и торопливый. За ним шагала Тигаки, и ее две косы подпрыгивали в такт быстрым шагам хозяйки. Дальше следовали Гайнош и Мэй.

Тигаки была молчалива и сосредоточенна. Она не стала ничего объяснять Гайношу – никаких рассказов о плохих снах. Мэй тоже промолчала. Она не верила в способности сестренки Люка. Страшные сны снятся всем, правильно ведь? Но это не значит, что надо прислушиваться к любым снам.

Мэй и сама видит сны. Всякие ростки, деревья и Настоящую Мать.

Только никакого толка от этих снов нет. Если Настоящая Мать желала помочь, то могла бы подсказать, например, что Мара на самом деле робот. Или, там, что пророки – роботы. Но ведь Настоящая Мать никогда не предупреждала ни об опасностях, ни о предательствах – ни о чем страшном и смертельном.

Значит, нечего искать мистику там, где ее и быть не может.

Потому Мэй шагала за Тигаки с огромным недоверием в душе. Но зато ее отец заметно обрадовался, когда Тигаки пояснила ему, что знает, где на острове находятся пещеры. Он сказал, что надежное укрытие весьма кстати, и сразу же собрался в дорогу. И вот они шагают по лесным прогалинам, приближаются к скалам, и шаги черноволосой девчонки становятся все быстрее, все торопливее.

Они миновали речную излучину, ту самую, где Люк зарыл остальные первичные ключи, забрались по скалистым уступам наверх, туда, откуда падал серебристый и шумный водопад. Миновали густые заросли деревьев – молодых деревьев, ветви которых, растущие до самой земли, пускали такие длинные воздушные корни и столько новых молодых веточек, что из одного деревца выходил целый шатер, под сенью которого могла спрятаться семья из нескольких человек.