Игры Немезиды - Джеймс С. А. Кори

– Истинная правда, босс, – поддержал Амос.

Доев, они посидели несколько минут в дружеском молчании. Амос достал из маленького холодильника пиво и пустил по кругу. Алекс розовым ногтем ковырял в зубах. Наоми вернулась к отчетам о ремонте.

– Так, – заговорила она, повозившись несколько минут с расчетами, – хорошая новость: даже если ООН с АВП решат, что за ремонт мы должны платить сами, мы сумеем покрыть расходы, не затронув аварийного фонда.

– Будет много работы – доставлять колонистов за кольца, – сказал Алекс. – Когда мы снова сможем летать.

– Да, сколько-то компоста в грузовой трюм поместится! – фыркнул Амос. – К тому же так ли нам нужны клиенты из числа разорившихся и отчаявшихся?

– Давай смотреть правде в лицо, – остановил его Холден. – Если дела и дальше так пойдут, для частного военного корабля работы будет немного.

Амос расхохотался.

– Позволь вставить свое «я-же-говорил» прямо сейчас. Потому что, если я, как всегда, окажусь прав, случая может и не представиться.

Глава 2. Алекс

Больше всего Алекс Камал любил долгие рейсы за то, что в них менялось ощущение времени. Те недели, а порой и месяцы, что он проводил на ускорении, казались переходом из всеобщей истории в маленькую отдельную вселенную. Мир сужался до размеров корабля и команды на нем. Кроме обычных работ по профилактике, делать было нечего, и жизнь теряла свой бешеный темп. Всё шло по плану, а в плане значилось: «Никаких чрезвычайных происшествий». Путь через пустоту космоса внушал Алексу ничем не оправданное чувство покоя и благополучия. Вот почему он считал себя пригодным для этой работы.

Он отдавал себе отчет, что у других молодых мужчин и женщин бывало иначе. Во времена службы во флоте Алекс знавал пилота, который много работал на внутренних рейсах между Землей, Луной и Марсом. Потом он подписался лететь к Юпитеру под командой Алекса. Прошло столько времени, сколько обычно бывает нужно на внутренний рейс, – и парень совсем расклеился: злился по пустякам, то обжирался, то отказывался от еды, бродил по кораблю от центра управления к машинному залу и обратно, как тигр по клетке. На подлете к Ганимеду Алекс сговорился с судовым врачом, и пилоту стали добавлять в еду седативные препараты – а то мало ли что. Когда всё закончилось, Алекс дал парню совет больше не подписываться на дальние рейсы. Есть вещи, которым нельзя научиться, – и только на опыте ты узнаёшь, можешь ты это или нет.

Не то чтобы у Алекса не было забот и проблем. После гибели «Кентербери» он носил в себе немало тревоги. Их четверых не хватало, чтобы справляться со всеми делами по «Росинанту». Амос с Холденом – двое мужчин с характерами, – сшибись они рогами, развалили бы команду вдребезги. Капитан со старпомом стали любовниками, и разрыв между ними поставил бы крест не только на трудовых отношениях. Алекс всегда беспокоился о таких вещах, в какой бы команде он ни работал. Но на «Роси» угрозы существовали годами, а с катушек никто не съезжал, и это само по себе было чем-то вроде стабильности. Так или иначе, Алекс всегда чувствовал облегчение, когда заканчивал рейс – и когда начинал новый. Ну, если не всегда, то обычно.

Прибытие на Тихо сулило облегчение. Алекс никогда не видел «Роси» в таком ужасном состоянии, а Тихо славилась лучшими верфями в системе – и самой дружелюбной администрацией. Судьба пленника с Новой Терры теперь была не его заботой, так что Алекс сошел на берег. Второй корабль новотерранского конвоя, «Эдвард Израэль», благополучно летел дальше в сторону Солнца. Ближайшие шесть месяцев обещали только ремонт и отдых. По всем разумным меркам, Алекс должен был тревожиться меньше.

– Так что тебя гложет? – спросил Амос.

Алекс пожал плечами, открыл маленький холодильник, закрыл и еще раз пожал плечами.

– Зуб даю, что тебя что-то гложет.

– Что-то вроде того.

Прозрачное желтовато-голубое освещение имитировало раннее утро, но Алекс недоспал. Или переспал. Амос присел к стойке и налил себе кофе.

– Мы ведь не будем заниматься этими глупостями, когда один задает другому вопрос за вопросом, помогая облегчить душу?

– Такое никогда не помогает, – рассмеялся Алекс.

– Так давай не будем.

В рейсе Холден с Наоми склонны были замыкаться друг на друге – хотя оба этого не замечали. Естественно, что парочке комфортнее проводить время вдвоем, чем с остальными членами команды. Случись иначе, Алекса бы это обеспокоило. Но в результате он общался преимущественно с Амосом.

Алекс гордился тем, что способен поладить почти с кем угодно, и с Амосом он тоже нашел общий язык. Амос не умел намекать. Если он говорил, что ему надо побыть одному, значит, именно это он и имел в виду. Когда Алекс спрашивал, не хочет ли тот посмотреть новые фильмы в жанре неонуар, выписанные с Земли, Амос отвечал на вопрос и только на вопрос. Никаких намеков на старые размолвки, вежливой мести и игры в «я с тобой не разговариваю». Хочет или не хочет, и только. Иногда Алекс задумывался, каково бы ему было, если б на «Доннаджере» погиб Амос и следующие несколько лет ему пришлось бы провести с прежним корабельным медиком, Шедом Гарвеем.

Может, вышло бы хуже. А может, Алекс приспособился бы.

Кто знает.

– Сны снятся… Не дают покоя, – сказал Алекс.

– Кошмары, что ли?

– Нет. Хорошие сны. Лучше, чем настоящий мир. Мне тяжело просыпаться.

– Ха, – задумчиво хмыкнул Амос и отхлебнул кофе.

– У тебя бывали такие сны?

– Не-а.

– Штука в том, что в каждом сне – Тали.

– Тали?

– Талисса.

– Твоя бывшая жена…

– Да, – ответил Алекс. – В каждом сне она, и в каждом всё… хорошо. Я хочу сказать не то, что мы вместе. Иногда я снова вижу себя на Марсе. Иногда она оказывается на корабле. Просто она есть, и нам хорошо, а потом я просыпаюсь, и ее нет, и мне плохо. И…

Амос поджал губы, насупил брови, лицо его сложилось в гримасу задумчивости.

– Хочешь снова заарканить свою бывшую?

– Нет, на самом деле не хочу.