Иной мир. Братство. Книга первая - Никита Лазарев

– Утро сегодня с холодком, так что зимние бушлаты берёте с собой. Дорога не близкая. На сборы пять минут.

Подготовившись с вечера, я нацепил плитник, взял СВ и направился за немкой. Вблизи из винтовки много не навоюешь, пусть будет что-то ещё под рукой. Я понимал, что это, скорее, успокоение самого себя, но лучше так, чем оказаться с голым задом в поле без бумажки.

Мы вышли из расположения и Изотов нас сопроводил к колонне.

– Бойцы, занимаем место на броне, снайпер – со мной на головную машину, стрелки – на гибрид после Уралов.

– А где второй снайпер? – спросил я Изотова.

– В хвосте, смотрит чтобы нам в спину не надуло. А ты, тем более, молодо и зелено, тут попроще.

Я залез на БМП и устроился на крыше десантного отделения. Изотов, видимо, проследил, чтобы все заняли посты, и потом, вместе с Художником, расположился рядом со мной. На второй машине стоял лафет с пулемётом КОРД, и сидела пара бойцов, ещё двое были с ними рядом. Примерно так же было и на остальных машинах. Командиры заняли свои посты. Забрав шлемофон у командира БМП, Изотов скомандовал в рацию: "Большой, я -"Ленточка", выхожу к друзьям, дистанция 20 скорость 40. Вперёд".

Моторы машин рявкнули, и мы начали движение. Люблю утробное урчание двигателя внутреннего сгорания, а дизель, он тарахтит как котик, если отстроен и любим техниками.

– Молодой, а ты кем в той жизни-то был? – Художник решил скрасить дорогу беседой, спустя минут пятнадцать после выхода колонны.

– Да кем, инженер кабинетный, думал, то в училище пойти, то звали в разные места. От интереса к истории узнал кое-что и про оружие. Кое-что понимаю в самолётах. Примерное краткое резюме.

– Весьма интересно, теперь, считай, ты не инженер, а штатная единица. В данный момент, я имею в виду.

– Васёк, хорош его поучать, он шмаляет для новичка недурно. В тире занимался?

– Любил бывать в парке, из мелкашки стрелял, кое что из игр, ну и – удача.

– В плане удачи – тебе только позавидовать. К самому забору вылетел, Петрович колымагу поправил, сплавим её в Ферруме, и получишь свой стартовый капитал за вычетом затрат на форму и оружие.

– Мужики, и всё-таки, я как в лагерь для террористов попал? Объясните идиоту, что происходит?

Изотов и Художник переглянулись.

– Бывалого помнишь? – начал Художник, – так вот. Мы с ним вышли на Ханкалу, нас было пятеро, и БМП-шка сопровождения с сапёрами. Такая же ленточка должна была пойти. Нас послали для разведки и разминирования. Вышли, а в низине молоко, мы по-осеннему, в выкладке, так и перешли, получается, всей группой с техникой. Вышли где-то в предгорье, и упёрлись в неведомую ебанину. Сейчас знаю, что это бругар был, а тогда… Двое начали из подствольников, разозлили его, за что там и были похоронены. Мы с Бывалым поняли, что это его не берёт, давай экипажу орать, чтоб из пушки вдарили, они бахнули по ножищам, повезло, размолотили ему передние ноги. Он упал и сопротивлялся, влупили из птрк, тогда он и кони двинул. Обосрались знатно. Второй раз в штаны припустили, когда падальщики пришли. Скорпид там пару сапёров оставил, когда мы мясо брали. Еле ноги унесли на БМП, с куском мяса в десантном отсеке. Потом спустились с горы. Пока в себя пришли, плутали, там Палыча встретили, он и рассказал, куда мы попали. Он же и посоветовал сюда, на север, перебираться. Вначале сложно было понять, что, вон она была война там, мама ТАМ осталась, а здесь ты один. Пришлось налаживать быт. Тогда городок наш не был так развит, пара шахт, и предыдущий руководятел, которому ничего было не нужно. Голландец, к слову. За обороной не следил, ну и профукал нападение, сначала наёмники, потом падальщики, городок словно вымер. Палыч перешёл в девяносто пятом году и попал из замеса в замес, представляешь, группу с "Минутки" и сюда… Навели шороху, кое-кого подвесили за яйца, и с тех пор за обороной следят строго. Народ не держат, но люди сами прибиваются; уж лучше за забором, в безопасности, с правом выхода, чем просто так, на улице. Опять же, пару деревень защищаем, а как златий нашли в забое, так и в рост попёрли.

– Знаешь, почему городок – Мигалов называется? – продолжил Изотов, – в двухтысячном, примерно, году тут аварийно сел 76 с десантурой. Они и стали первой обороной городка, Палыч взял над ними шефство. Исход ты видишь.

– Подожди, Палыч говорил про свой переход в декабре девяносто пятого. А тогда никакого штурма Грозного не было.

– Думается мне, он годом ошибся, или же месяцем. Тут дед с того самого штурма. Опять же, даже мы, сколько с ним общаемся, не знаем всех подробностей, да и не нужно нам. Главное, что знающий человек следит за порядком, – ответил Художник.

– Так вот, про 76. Учения были, или же переброска, но десант был в снаряжении. Летуны разгерметизацию поймали при перелёте портала, ну и начали искать, где сесть, а тут посёлок и поле. Сели, к ним Палыч вышел, представился. Они, было, заершились, десантура, береты, а зверью-то наплевать было, кого жевать, ну вот и пожевали их. Не имея палаток, они выставили караул и организовались в самолёте. Только зверью пофигу. Часовых быстро съели и беретами не подавились. Палыч тогда уже понял, что к чему, и велел наблюдение вести. В общем, ополчение выручило ребят. Самолёт разобрали, чтобы внимание не привлекал. Базировались они в Мигалово. Вот так и получилось.

– Ты сказал – разобрали? Это как? Самолёт же не пушинка, да и оборудование надо было…

– Тише вы, к ущелью подходим, – прервал Художник нашу беседу, – Паша, передавай, мне высаживаться пора. И дрон запускай.

– Ленточка, стой! Группа на выход, дрон в небо, осмотреть ущелье.

После команды Изотова, спустя пару минут, около головной машины уже стояли бойцы из группы охранения, над головой я услышал знакомое "Вжжжжжж" и увидел квадрокоптер с камерой.

– Ого, технологии, – сказал я, глядя в небо.

– Не щёлкай, винтовку в зубы и контролируй гребень ущелья. Не хватало только сюрпризов на нашу голову.

– Большой, я Ленточка, подарки спустил, смотрю, – Сказал Изотов в шлемофон, – если движение увидишь, сообщай.