Пепел Вавилона - Джеймс С. А. Кори

– Те корабли, что… пропали со связи, как правило, большой массы, – говорил он. – «Олеандр-стриж», «Барбатана де Тубарао» и «Гармония» укладываются в эту закономерность. Хотя «Каза Ацул» из нее выпадает.

На Луне всегда была богато представлена наука. Здесь установили первый широкополосный телескоп, избавленный от атмосферных помех. Первую постоянную лунную базу военные поровну разделили с исследователями. Но смена поколений оттеснила лунных ученых из первых рядов, куда выдвинулись Ганимед, Титан, Япет… помоги им всем, боже. Феба… На Луне осталась администрация и детские научные проекты. Конференц-зал, где они беседовали, был выкрашен в серо-зеленый цвет, затуманившийся от многолетних чисток, и обставлен креслами из кожзама.

– Мне в ваших словах слышится, что четкой закономерности нет, – заметила Авасарала.

Горман Ли крепко сжал зубы и растерянно замахал руками.

– Есть закономерности. Сколько угодно закономерностей. Все двигатели изготовлены в двадцатимесячный промежуток. Реакторная масса у всех с Сатурна. Все пропали в момент, когда движение было напряженным. У всех в регистрационном коде имелась последовательность «четыре-пять-два-один». Если этого мало, могу найти еще столько же. Но что из этого имеет значение? Нет, этого я не берусь сказать.

– А какие-нибудь из кораблей с последовательностью «четыре-пять-два-один» добрались благополучно?

Горман Ли зафырчал, как рассерженный хомячок, а потом опустил глаза на монитор и покраснел.

– «Джаннетта», с ганимедской регистрацией. Прошла между «Олеандром» и «Гармонией». Доложилась с Волтона – никаких проблем.

– Ну… – Авасаралу позабавило, что он всерьез проверил ее предположение, – можно сказать хотя бы, что цифры здесь вряд ли замешаны.

– Да, мэм, – кивнул Горман Ли. – Мэм, если продолжить сбор данных… я уверен, что на станции Медина есть отчеты по всем этим рейсам. А может, и по другим. И еще, что касается тех, которые прошли нормально. Если бы мы…

– Если бы мы контролировали станцию Медина, – отрезала Авасарала, – многое было бы иначе. Наши друзья с Марса не объяснили, почему их пиратский флот так заинтересован во вратах Лаконии?

– Нет даже подтверждения, что отбившиеся корабли ушли туда.

Авасарала поморщилась.

– Сели, коленки вместе, после того как их поимели. Типично для них. Поговорю со Смитом. Медину нам не взять, но к своим-то данным должны иметь полный доступ.

– Спасибо, мэм. – Это Горман Ли сказал уже ей в спину. Авасарала не тратила время зря.

Движение помогало держаться. Давало ощущение, что действуешь, продвигаешься, решаешь проблемы и ищешь решения – если решения существовали. Это помогало сдержать отчаяние. Смиту приходилось хуже. В чужом мире, без дома и без подчиненных. На Луне просто не было марсианской инфраструктуры. Если не участвовал в совещаниях и не вел переписку с двенадцатиминутной задержкой, премьер сидел в номере и слушал, как в новостях его клеймят идиотом, клоуном, по халатности позволившим продать флот Республики Конгресса террористам и пиратам. Ему даже не приходилось разгребать величайшую в мировой истории катастрофу, – чтобы некогда было жалеть себя.

Смит встретил ее в дверях. В простых песочного цвета слаксах, в белой рубашке без воротничка, рукава закатаны – он сошел бы за торговца или мелкого священнослужителя. Улыбался он с неизменно профессиональной теплотой и искренностью. Войдя, Авасарала огляделась. Никого. Даже охраны нет. Действительно частная встреча.

Очко в пользу Саида.

Завтрак ждал их в столовой – запеченные яйца, толстые тосты с маслом, – а люди, которыми они правили, тем временем умирают. Еще она отметила полупустую бутылку вина на полу у дивана, экран на стене, настроенный на развлекательный канал: крутили слегка рискованную комедию трехгодичной давности. Голые Шаннон По и Лакаш Гедаят пытались укрыться одним пляжным полотенцем, не глядя друг на друга и не соприкоснувшись телами. В контексте фильма сцена могла быть смешной. Проследив ее взгляд, Смит выключил экран.

– Смех, – заявил он, – бальзам в тяжелые времена.

– Надо будет попробовать, – отозвалась Авасарала. Он подвинул ей кресло, она не возразила. – У меня к вам несколько дел, но сперва… я понимаю, почему ваша разведслужба скрывает информацию о Дуарте, но какого хрена придерживать сведения о кораблях, проглоченных вратами? Вы что, торговаться вздумали? Так мне, кроме секс-услуг, расплатиться нечем.

– Яйца хороши, – заметил Смит.

– Яйца? Мне бы из них цыпленка выжать! Дайте сведения по пропавшим кораблям.

Смит улыбнулся и закивал, словно выслушал ненавязчивую вежливую просьбу. Бледная мякоть белка по пути до рта брызнула золотом. Желток заляпал ему рубашку, но министр как будто не заметил.

– Что такое? – спросила она.

– Это вам придется решать с моим преемником. Мне сегодня сообщили. Оппозиция выдвинула вотум недоверия. К вечеру я лишусь поста.

Авасарала втянула воздух и выпустила сквозь зубы. Молчание между ними говорило о многом – пока она его не нарушила.

– Срань!

– Они рассержены и напуганы. Им нужен виноватый.

Я напрашиваюсь на эту роль.

– Кого они выдвигают?

– Называли Оливию Лью и Чакая Нельсона. Но на самом деле будет Эмили Ричардс.

Авасарала жевала яйцо, не разбирая вкуса. Ричардс – это неплохо. Во всяком случае, серьезный человек. Лью и Нельсон слишком погружены в прошлое Марса. К будущему они не готовы. Женщины Ричардс – хорошие политики. Издавна.

– Сочувствую, – сказала она. – Для вас это тяжело.

– Политики – азартные игроки, – вздохнул Смит. – Мы ловим свой шанс, а мироздание решает по-своему.

Фигня, подумала Авасарала. Политики – лобные доли политического организма. «Мироздание решает посвоему»! Без него им будет лучше. Только не сейчас.

– У вас целый день, – сказала она. – Передайте мне эти сведения, пока не поздно.

– Крисьен…

– Что они вам сделают? Уволят? Ни хрена – мне нужны данные для решения задачи. Если вас достанут, обеспечу убежище в сумасшедшем доме.

Он засмеялся, откинулся назад. Метнул взгляд на погасший экран и снова на нее. Авасарала заподозрила, что бутылка у дивана – не первая.

– Обещаете? – как бы в шутку спросил он. Она улыбнулась.

* * *

Комитет стратегического реагирования. Адмирал Пайсор и Саутер. Пэррис Кантиер из «гуманитарного развития» времен Гааги. Майкл Хэрроку из «Аквакультуры». Барри Ли и Симон Гутьерез из «Движения и перевозок». Не назовешь командой мечты, но лучшее, что у нее осталось. Все, собравшиеся за темным стеклянным столом, выглядели такими же усталыми, как она. Хорошо. Так и надо.