Пограничная трилогия: Кони, кони… За чертой - Кормак Маккарти

Наши семьи тогда очень дружили, и Альфонсита, кажется, была помолвлена с Густаво, братом Франсиско. Впрочем, наверняка утверждать не могу. Так или иначе, все равно мой дед об этом браке не желал и слышать. Братья Мадеро придерживались слишком уж радикальных взглядов. Конечно, Альфонсита тогда была уже не маленькая и вполне имела право распоряжаться своей судьбой, но увы… Короче говоря, она так и не простила этого своему отцу, что причиняло ему душевную боль, с которой он и сошел в могилу… El quatro [70 - Четвертый (исп. ). ].

Дон Эктор наклонился, послал четвертый шар вдоль борта, потом выпрямился и принялся опять мелить свой кий.

Правда, в конечном счете это оказалось не важно. Семья Мадеро распалась. Оба брата были убиты.

Какое-то время дон Эктор сосредоточенно изучал расположение шаров на столе, потом опять заговорил:

Как и братья Мадеро, Альфонсита училась в Европе. Как и они, приняла близко к сердцу революционные идеи.

Он сделал рукой тот же самый странный жест, который Джон-Грейди запомнил у дуэньи Альфонсы, когда они играли в шахматы.

В общем-то, она так и не рассталась со своими пламенными идеями… Catorce [71 - Четырнадцатый (исп. ). ].

Дон Эктор наклонился, ударил, потом выпрямился и стал мелить свой кий. Потом покачал головой и заговорил вновь:

То, что годится для одной страны, не подходит для другой. Мексика – это вам не Европа. Впрочем, это сложный вопрос… Дед Мадеро был моим падрино… Крестным. Дон Эваристо. Это было одной из причин, по которым мой дед оставался верен ему до конца. Дон Эваристо был удивительным человеком. Очень добрым. Очень честным. Сохранял лояльность режиму Диаса. Когда Франсиско опубликовал свою книгу, дон Эваристо никак не хотел поверить, что это он ее написал. Впрочем, в книге не было ничего ужасного. Возможно, сбивало с толку только то, что ее автор – состоятельный молодой асьендадо… Siete [72 - Седьмой (исп. ). ].

Дон Эктор наклонился и с треском вогнал седьмой шар в боковую лузу. Потом обошел стол кругом.

Они поехали учиться во Францию. Он и Густаво. И многие другие их сверстники. Вернулись полные разных идей. Но при этом согласия между ними не было. Ну что тут скажешь? Родители отправили детей в Европу за новыми идеями, так? Отлично. Дети поехали, старательно учились и набрались этих самых новых идей. Но когда они вернулись и открыли чемоданы, в их багаже не нашлось ничего общего.

Дон Эктор сокрушенно покачал головой, словно то, как стояли шары, внушало ему тревогу.

Им удавалось прийти к согласию только насчет фактов. Насчет фамилий и названий, важнейших дат… Но только не насчет идей… Люди моего поколения в этом смысле проявляют куда большую осторожность. Мы все-таки не верим, что можно улучшить человеческую природу, апеллируя к рассудку. Нет, это чисто французская идея.

Он намелил кий, сделал шаг, другой, потом наклонился, ударил и снова принялся изучать положение шаров на столе.

Будь бдительным, храбрый рыцарь. Нет чудища страшнее, чем разум.

Дон Эктор посмотрел на Джона-Грейди, улыбнулся, потом перевел взгляд на стол.

А это мысль Дон Кихота. Очень испанская… Но даже великий Сервантес не предполагал, что может возникнуть такая страна, как Мексика. Альфонсита говорит, что я просто эгоист и потому не хочу послать Алехандру учиться. Возможно, она права… Наверное, так оно и есть. Diez [73 - Десятый (исп. ). ].

Куда она хочет ее послать?

Асьендадо наклонился над столом, готовый ударить. Потом внезапно выпрямился и посмотрел на гостя.

Во Францию. Послать ее учиться во Францию.

Он снова принялся мелить кий, изучая позицию.

Но почему я так волнуюсь? Она просто возьмет и уедет. Если ей захочется. Кто я такой? Ну что с того, что я отец? Что такое отец? Ровным счетом ничего.

Он наклонился, ударил, и очень неудачно. Потом отошел от стола на несколько шагов.

Видишь? Эти мысли вслух только мешают играть. Думать вредно. Французы проникли в мой дом и испортили мне игру. Они способны на любую пакость.

Джон-Грейди сидел на кровати в темноте и держал в руках подушку, уткнувшись в нее носом. Вдыхал запах Алехандры, пытаясь воскресить в памяти ее образ, услышать ее голос. Шепотом повторил сказанные ею слова: «Ты только скажи, что мне сделать. Я сделаю». Те самые слова, которые до этого он говорил ей. Она положила голову ему на грудь и плакала, а он обнимал ее, но не знал, что сказать. А утром она уехала.

В следующее воскресенье Антонио пригласил его в дом брата на обед, а потом они сидели под навесом у кухни, покуривали самокрутки и говорили о лошадях. Потом переключились на другие проблемы. Джон-Грейди поведал Антонио о том, как играл в бильярд с асьендадо, а Антонио, сидя в плетеном кресле с парусиновым сиденьем и придерживая на коленях шляпу, внимал ему с приличествующей серьезностью, посматривая на горящую сигарету и кивая. Джон-Грейди говорил, а сам смотрел на видневшиеся за деревьями белые стены хозяйского дома с его красной черепичной крышей.

? Digame, cuаl es la peor: que soy pobre o que soy americans? [74 - Скажи, что тут хуже – что я беден или что я американец? (исп. )]

Вакеро покачал головой.

Una llave de oro abre cualquier puerta [75 - Золотой ключ открывает любую дверь (исп. ). ], сказал он.

Антонио посмотрел на Джона-Грейди, сбил пепел с кончика сигареты и заметил, что Джон-Грейди, наверное, хотел бы знать его мнение, хотел бы услышать его совет, но кто может дать ему совет!

Джон-Грейди посмотрел на вакеро и сказал, что тот, конечно же, прав. Еще он сказал, что, когда она вернется, он серьезно поговорит с ней, чтобы понять, что у нее на сердце. Вакеро еще раз посмотрел на него, потом перевел взгляд на дом с белыми стенами и смущенно сказал, что она здесь, что она уже вернулась.

? Cоmo? [76 - Как? (исп. )]

S? . Ella estа aqu? . Desde ayer [77 - Так. Она здесь. Со вчерашнего дня (исп. ). ].

Он не мог заснуть до самого рассвета. Прислушивался к тишине в конюшне. Там изредка шевелились во сне кони и чуть слышно сопели. Утром пошел в барак завтракать. В дверях кухни стоял Ролинс и внимательно смотрел на него.