Пограничная трилогия: Кони, кони… За чертой - Кормак Маккарти

С тобой все в порядке? – спросила она.

Да, со мной все в порядке.

А что с Лейси?

С ним тоже все в порядке. Он поехал домой.

Они прошли через маленькое здание вокзала, и Алехандра взяла его под руку.

Поедем в такси, предложил Джон-Грейди.

Лучше пойдем пешком.

Хорошо.

Улицы были полны народа, а на Пласа-де-Армас перед резиденцией губернатора плотники устанавливали помост, где через два дня по случаю Дня независимости собирались выступать ораторы. Он взял ее за руку, они перешли через улицу и подошли к гостинице. По тому, как она держала его руку, он пытался понять, что у нее на сердце, но у него не получалось.

Обедали в ресторане гостиницы. Он впервые появился с ней на людях и оказался не готов к тем взглядам, которые открыто бросали на нее сидевшие невдалеке мужчины постарше, и к тому спокойному достоинству, с которым она выдерживала их. Он купил пачку американских сигарет и, когда официант принес кофе, закурил, потом положил сигарету в пепельницу и сказал, что должен все объяснить.

Он рассказал ей о Блевинсе, о тюрьме Кастелар, о том, что произошло с Ролинсом, и, наконец, о кучильеро, который умер от его руки со сломанным ножом в сердце. Он ничего не утаил. Какое-то время они сидели и молчали. Когда Алехандра подняла голову, он увидел, что она плачет.

Скажи мне, что с тобой? – сказал он.

Не могу.

Скажи, скажи, повторял он.

Откуда я знаю, кто ты? Откуда я знаю, что ты за человек? Откуда я знаю, что за человек мой отец? Я не знаю, пьешь ли ты виски, ходишь ли к шлюхам… Я не знаю, делает ли это он. Я не знаю, что представляют собой мужчины. Я не знаю ровным счетом ничего.

Я рассказал тебе то, что никогда никому бы не рассказал. Я рассказал тебе все, что только мог.

Что толку? К чему это?

Не знаю. Просто я должен был тебе это рассказать…

Наступило долгое молчание. Потом она подняла на него взгляд.

Я ведь сказала ему, что мы любовники, произнесла она.

Внезапно его пронзило холодом. Вокруг сделалось очень тихо. Она произнесла эту фразу еле слышно, и он вдруг почувствовал, как возле него сгустилось безмолвие.

Зачем? – проговорил он убито.

Она грозилась все ему рассказать. Моя тетка… Она потребовала, чтобы мы прекратили встречаться, иначе она ему все расскажет.

Она бы этого не сделала.

Не знаю. Но я не могла допустить, чтобы она получила надо мной такую власть. Потому-то я и рассказала ему все сама.

Но зачем?

Не знаю.

Это правда? Ты рассказала про нас отцу?

Рассказала…

Он откинулся назад, закрыл руками лицо, потом снова посмотрел на нее:

Откуда она узнала?

Трудно сказать. Кто-то мог нас увидеть. Может, Эстебан… Она слышала, как я уходила из дома. Слышала, как возвращалась.

Ты ничего не отрицала?

Нет.

Ну и что сказал твой отец?

Ничего. Ровным счетом ничего.

Почему ты не сказала об этом мне?

Ты был на горе. Я обязательно все рассказала бы. Но когда ты вернулся, тебя сразу арестовали.

Это он устроил?

Он…

Как ты могла ему в этом признаться? !

Не знаю… Я повела себя глупо. Но ее высокомерие… Я заявила ей, что не дам себя шантажировать. Я была в бешенстве.

Ты ее ненавидишь?

Нет, вовсе нет. Но она постоянно твердит мне, что я должна принадлежать только себе, и в то же время старается подчинить своей воле… Нет, я не испытываю к ней ненависти. Просто она не в силах удержаться от соблазна… Но я разбила сердце отца… Я разбила его сердце.

Он так ничего тебе и не сказал?

Нет.

А что он сделал?

Встал из-за стола. И ушел к себе.

Ты рассказала ему все, когда вы сидели за столом?

Да.

При ней?

Да. Он встал, ушел к себе, а на следующий день до рассвета уехал. Поседлал коня и уехал… Взял собак и отправился в горы. Я думала, он хочет найти тебя и убить…

Она заплакала. Люди за другими столиками бросали на них удивленные взгляды. Она сидела, опустив голову, и беззвучно рыдала. Только чуть вздрагивали ее плечи и по щекам катились слезы.

Не плачь, Алехандра… Не надо.

Она покачала головой:

Я все разрушила… Я хотела умереть.

Не плачь. Я все исправлю.

У тебя ничего не выйдет, возразила она и посмотрела на Джона-Грейди.

До этого он не знал, что такое отчаяние. И только теперь понял, что это такое.

Он отправился на гору? Так почему же он не убил меня?

Не знаю. Может, опасался, что тогда я покончу с собой.

Ты бы это сделала?

Не знаю.

Я все исправлю. Ты должна мне позволить…

Она покачала головой:

Ты ничего не понимаешь.

О чем ты?

Я не подозревала, что он может перестать любить меня. Я думала, что он на такое не способен. Но теперь вижу, что ошибалась.

Она вынула из сумочки платок.

Извини… На нас смотрят…

Ночью шел дождь, ветер вносил шторы в комнату, и было слышно, как струи воды с шумом падают на каменные плиты дворика. Он крепко прижимал к себе ее нагое бледное тело, а она плакала и говорила, что любит его. Он предложил ей стать его женой, говорил, что может зарабатывать на жизнь, что они уедут к нему на родину, будут жить там и ничего плохого с ними не случится. Она так и не смогла заснуть, а когда он проснулся поутру, увидел, что она стоит у окна в его рубашке.

Viene la madrugada [168 - Вот и рассвет (исп. ). ], сказала она.