Не алё - Аида Павлова

Затем были Венеция, Рим, Прага, экзотичный Вьетнам, умопомрачительный Гонконг, совершенный Лондон. Раз в год, два раза в год – насколько позволяли финансы. «На всех снимках ты в одних джинсах», – едко замечает мать. И пусть. Мне всё равно. Я печатаю какие-то фотокарточки по ее просьбе, чтобы она могла похвалиться на работе – вот, дочь ездила куда-то.

– У Полины Андреевны тоже дочка, как ты, всё ездит куда-то, ездит, никак не наездится, – говорит мать, – а ей уж тридцать лет! Не замужем и детей нет. Так и проездит всю жизнь. А чего туда всё ездить-то? Ну раз съездила, ну два. Так нет! Каждый отпуск всё ездит! Прям как ты. Что вы за поколение такое? !

А я думаю: «Молодец, дочка Полины Андреевны, я тебя хорошо понимаю».

Как только почувствовала себя уверенной, подтянула язык, разобралась в тематических форумах, поглядела на другую жизнь, тут же захотелось поделиться. Захотелось, чтобы, наконец, родители тоже поняли, почему мне нравится путешествовать. Что такое – путешествовать. Предлагаю аккуратно – давайте на Кипр. На Кипре не страшно, там много русских. Там море, фрукты и нет больших расстояний. Нет, оказывается, там жарко, бедно, плохо. Не нравится Кипр. А может, тогда в Милан? Мама, тебе же нравятся итальянские вещи, картины, пицца, в конце концов, заодно хоть на денек в Венецию. Когда еще? Прокатиться на вапоретто [2 - Вапоретто – речной трамвай, маршрутный теплоход, главный вид общественного транспорта в островной части Венеции. ], почувствовать соленый ветер в лицо, юркнуть под мост Риальто, увидеть своими глазами всё то, о чем столько раз читала и видела в кино. Нет, оказывается, в Италии опасно, одни жулики и мошенники. Венеция – вонючая помойка, а в Милане отдыхают только российские олигархи. Откуда взять столько денег? Ну, хорошо. Хотя бы Турция? Там даже собаки лают по-русски, и уже побывали все, включая жителей родной деревни. Полежать на пляже, поплавать в бассейне, сменить обстановку. И, возможно, так, одним глазком глянуть на Стамбул? Нет, оказывается, незачем ехать в Турцию – там и так одни наши соотечественники, и даже деревенский алкаш Володька уже оторвался на олле в Алании с женой и их тремя золотушными детьми. А если нет разницы, то – электричка, автобус, километр пешком – вот и все приключения, вот и весь отпуск.

Через пять лет тщетных убеждений и предложений я угомонилась и отстала. Пожалуй, всем стало от этого легче.

И вдруг две недели назад посреди рутинного телефонного разговора внезапный вопрос:

– Может, нам поехать в отпуск вместе, только ты и я?

Как? Что? Почему? Что случилось? У тебя рак? Ты умираешь? Скажи мне правду! Сколько тебе осталось жить? Что говорят врачи? Столько безумных предположений, паника, частое дыхание, подскочившее давление, сухость во рту. Беру себя в руки:

– А куда, например?

Думаю про Сочи, Анапу, какое-нибудь Лазаревское или иной забытый богом курорт, где мать отдыхала лет сорок назад.

– В Черногорию!

Как в Черногорию? Почему туда? Почему из всех стран, из всего земного шара – и вдруг в Черногорию? Разгадка проста.

– У нас все сотрудники со склада отдыхали там, а я не алё. Все разговоры за обедом только о Черногории. Черногория – то, Черногория – сё. Вроде там хорошо и виза не нужна. Там же без визы?

– Без визы, – подтверждаю я, – а заграничный паспорт у тебя разве есть?

– А заграничный паспорт у меня есть, – гордо отвечает мать, – я его давно сделала, вдруг пригодится.

И он, как ни странно, пригодился.

За две недели подготовить путешествие – это не вызов, бывало всякое. Но одно дело, когда едешь один или с человеком, который разделяет твои взгляды на поездку, совсем другое, когда этот человек – моя мать. Я давала себе отчет, что будет сложно, но не представляла, что настолько. Зачем же согласилась? Да еще с таким воодушевлением!

– Супер! – кричу я в трубку. – Поедем в отпуск на неделю! В Черногорию!

И радуюсь, как ребенок, получивший на Новый год в точности то, о чем мечтал все 364 дня. Наконец-то мне выпала возможность показать матери то, что делает меня счастливой. Ради чего я отказываю себе в чем-то, ради чего я сижу вечерами на многочисленных форумах. Я постараюсь убедить ее, что путешествия – это не эфемерное нечто, не пустая трата времени, сил и, главное, денег. Я покажу ей, как это увлекательно, интересно, захватывающе. У нас появится еще одна совместная история, только наша, наше приключение.

После быстрой покупки билетов на согласованные с матерью даты еще неделю я ищу нам подходящий отель. Выбираю несколько, отсылаю ей в ватсап. Моя мать – современная пожилая женщина, пусть она многого уже не понимает, за чем-то не в силах угнаться, но у нее есть мессенджер и даже электронная почта. Перезванивает:

– Нет, это всё не алё. Я хочу бассейн, пляж, питание, а еще я храплю, ты помнишь? Мы, наверное, не сможем жить в одной комнате.

– Тогда я забронирую два номера.

– Нет, я бы хотела, чтобы мы жили в одном. Какой смысл в этом отпуске, если мы будем сидеть каждая в своей норе? Номер должен быть один, но двухкомнатный. Вот, вроде всё. Задание получено – выполняй.

Судорожно ищу отели с такими условиями, трачу всё свое свободное время. Но выбор маленький: Черногория еще только встает на проторенный Турцией путь массового туризма. Где-то есть бассейн, но вход в море – платформа («ты смерти моей хочешь? Я не стану прыгать топориком с обрыва»), где-то до моря надо идти («это не отель, а какая-то дыра! »), где-то нет двухкомнатных номеров, да практически нигде нет двухкомнатных номеров! Я в панике, мне хочется, чтобы всё прошло идеально, гладко, волшебно, как в рекламе стиральных порошков и полезных йогуртов с бифидобактериями. Наконец, за три дня до вылета я бронирую нам отель, который отвечает нашим требованиям почти на девяносто процентов. Мы будем жить на самом берегу Которского залива (это тоже важное условие, ведь все сотрудники на работе плескались исключительно в Которском заливе), в двухкомнатном пентхаусе с собственной террасой (вид на бухту, горы и город Тиват) и небольшим, но частным галечным пляжем («галька? М-да, ну ладно, хотя я не люблю галечные пляжи»).

И вот мы здесь. Едем в бусе до Херцег-Нови. На каждой остановке мать хватает свою сумку и готовится экстренно покинуть салон: