Херувим - Полина Дашкова

– Повторяю, – произнес он, кашлянув, – не только тактику, но и стратегию, долгосрочную безошибочную программу действий… – Одышка усилилась, лицо побагровело. Он несколько раз судорожно сглотнул и почувствовал необычный, неприятный вкус во рту. – Слияние департаментов предполагает значительные кадровые перемены, по моим данным, придет совершенно новая команда. Надежда Федоровна, – обратился он к моложавой седовласой даме в розовом костюме, – пожалуйста, зачитайте нам список.

Дама залпом допила свой чай, поправила аккуратную челку и, достав из пластиковой папки несколько листов бумаги, принялась перечислять фамилии кандидатов на важные чиновничьи посты в новом департаменте, сопровождая каждую кратким жестким комментарием. Собравшиеся переглядывались, вздыхали, качали головами, многозначительно закатывали глаза и поджимали губы. В список входило десять человек, то есть по два кандидата на должность, и, как назло, все это были какие-то неопределенные фигуры с темным провинциальным прошлым.

Когда Надежда Федоровна закончила, стало тихо. Каждый думал: сколько усилий пропало напрасно! Что значит для коммерческой структуры чиновник? Все. Абсолютно все. При дикости законов, при зверском коварстве налоговой системы единственный способ выжить – это подружиться с нужным чиновником, понять его слабости и пристрастия, научиться радовать его, чтобы при твоем появлении он внутренне сиял, как дитя перед новогодней елкой. В один день и за копейку такое невозможно. Но только все наладится, только возникнет сладкое чувство надежности и крылья вырастут за спиной, как заваривается очередная кадровая чехарда и твой влиятельный друг, весь такой родной, податливый, мягкий, прогретый твоей горячей благодарностью, откормленный, облизанный собственным твоим языком со всех сторон, сегодня в отставке, завтра под следствием, а на его месте новый, чужой, голодный, твердокаменный, и давай начинай все сначала.

Совет директоров молчал и вопросительно глядел на председателя, Владимира Марленовича, на железного Вову, отставного генерала ФСБ. С ним ничего не было страшно. Он благодаря своим старым связям и доступу к секретным архивам мог быстро добыть необходимую информацию о новых кандидатах на заветные должности. Все ждали от него если не утешения, то хотя бы внятных комментариев, однако он продолжал крутить свою ручку и, казалось, вовсе не замечал тревожного нетерпения присутствующих.

Владимир Марленович привязывался к некоторым мелким вещицам настолько, что, если они портились и терялись, он чувствовал почти физическую боль, как будто галстучная булавка, запонки, ручка, зажигалка, чашка и прочие мелочи были частями его тела. Конечно, такому солидному человеку глупо огорчаться оттого, что почернел серебряный корпус его любимого «Паркера». Но он вдруг вспомнил, каким черным стал его любимый серебряный подстаканник, который он брал в руки утром и вечером, когда пил чай дома. Ему впервые пришло в голову, что серебро, соприкасаясь с его кожей, чернело и теряло блеск. Но этого мало. Золото нательного креста и обручального кольца приобрело тусклый красноватый оттенок, хотя золото в принципе не окисляется. Под кольцом на пальце образовалась несмываемая черная полоса. Ладони его, всегда сухие и теплые, в последнее время стали ледяными и влажными, и даже появилась неприятная привычка украдкой вытирать их о брюки. Ему казалось, что изменились структура его кожи, запах тела, вкус во рту.

Прислушиваясь к себе, он не обнаруживал ничего тревожного. Он, безусловно, был здоров. Это подтверждали и результаты анализов, и специальные компьютерные исследования, которые он не поленился пройти. Правда, в последнее время он стал набирать вес, но волноваться не стоило. Пару месяцев назад он бросил курить, и, естественно, его слегка разнесло. Надо просто встряхнуться, несколько раз сходить в сауну, попрыгать на теннисном корте, возобновить утренние получасовые пробежки в любую погоду, и все будет хорошо.

– Владимир Марленович, вы что-то сказали? – Голос донесся издалека, он вздрогнул и растерянно огляделся. Ему показалось, что ледяной влажный туман мартовского утра просочился сквозь оконное стекло и заполнил все пространство кабинета. Он видел смутные силуэты людей, они открывали рты, качали головами, они причудливо извивались и распадались на части, которые продолжали двигаться самостоятельно, как дождевые черви, разрезанные острием лопаты. Его отделяла от реальности толща липкого тумана, он летел с огромной высоты в колодец, на дне которого шевелились смутные призраки его детства.

Лет пятьдесят назад в деревне Климкино Брянской области мальчик Вова Герасимов копал в огороде картошку, и потом ему снились комья рыжего суглинка и розовые толстые черви под острием лопаты.

Резкий телефонный звонок привел его в чувство. Он потянулся к трубке, как к спасательному кругу. Рука стала такой влажной, что трубка чуть не выскользнула.

– Да, – прохрипел он и с облегчением обнаружил, что туман рассеялся, за столом в его кабинете сидят знакомые, надежные, солидные люди, а вовсе не зыбкие чудовища из детского кошмара.

– Володя!

Он не сразу понял, что звонит жена. Она не могла звонить сейчас, поскольку отлично знала, что у него внеочередное заседание совета и беспокоить его нельзя категорически.

– Наташа, в чем дело?

– Стасика пытались убить. Здесь у меня следователь, я передаю ему трубку.

– Погоди, я не понял…

– Владимир Марленович… товарищ генерал… – теперь с ним говорил незнакомый мужчина, – добрый день. Старший следователь Чижов.

– Очень приятно, – машинально отозвался Герасимов, – что случилось?

– Сразу скажу, чтобы вы не нервничали, товарищ генерал, с вашим сыном все в порядке, – звучал в трубке высокий бодрый голос. – Сегодня ночью двое неизвестных прикрепили к днищу его машины взрывное устройство, к счастью, никакого взрыва не было, но у нас есть серьезные основания опасаться, что покушение повторится.

– Где это произошло?

Герасимов знал, что в доме Стаса имеется подземный гараж с сигнализацией и круглосуточной охраной. Взрывное устройство могли прицепить к машине только в чужом дворе. Если бы Стас ночевал дома, он не поленился бы загнать в гараж свой новенький «Фольксваген»-«каплю».

– Станислав Владимирович ночевал у своей знакомой, – кашлянув и понизив голос, произнес следователь. Показалось даже, что он прикрыл трубку ладонью. – Это произошло во дворе возле ее дома, в Коньково. Нам нужно срочно встретиться и поговорить. Станислав Владимирович пока отказался отвечать на наши вопросы.

– Где он?

– Вот именно об этом я и хотел вас спросить, товарищ генерал. Дело в том, что ни один из его телефонов не отвечает, его нет ни дома, ни на работе, нигде.

– А что с машиной?

– Ее пришлось эвакуировать в автосервис. Повредили немного, когда обезвреживали взрывное устройство.