Управляй своей судьбой - Дипак Чопра

Я принадлежал ко второму лагерю. Сумел завести свой «фольксваген» и уехал, оставив научного руководителя стоять на площадке, кипеть от ярости и лелеять планы мести. Слухи и правда поползут, тут сомневаться не приходилось, и передо мной замаячила перспектива остаться без работы, если не удастся наниматься на ночные дежурства – самая низкооплачиваемая и унылая работа среди бостонских врачей. Я еще пожалею о содеянном. Не прошло и пяти минут с тех пор, как я отъехал от больницы, как до меня дошло, что я натворил. Пришлось даже остановиться у какого-то бара и опрокинуть рюмочку, чтобы набраться храбрости, прежде чем сообщить ужасные новости Рите.

Меня совершенно сбило с толку то, какой радикальный переворот только что произошел во мне. Воспитывали меня в совершеннейшем почтении к властям – этому служили и магический круг, и то, что Рама должен опекать младшего брата, и порка после крикетного матча. Труднее всего бывает изменить именно те качества, которые впитались в нас так глубоко, что стали неотъемлемой частью характера. То, что ты усвоил какое-то качество, еще не доказывает, что оно нормально, однако самые коварные черты характера и вправду кажутся своему носителю нормальными, тем-то они и коварны.

Представителям любой религии известно как дважды два, что для веры нет никого опаснее отступника. Бостонская медицина была истинной верой. Я не собирался от нее отступать. Если бы накануне того дня, когда я стукнул светило папкой по голове, меня спросили бы, как я отношусь к официальной медицине, я бы поклялся ей в верности. Честно говоря, у меня не было никаких причин переметнуться на другую сторону, по крайней мере, рациональных. Обычно человек не уходит из церкви, если нет другой церкви, куда можно податься. Однако если хочешь выяснить, и вправду ли вне магического круга шныряют демоны, волей-неволей надо шагнуть за границы, которые тебя оберегают. Для меня это стало подлинным началом карьеры разоблачителя. Нет, я не ставлю себе в заслугу никакие разоблачения, однако сила, таившаяся во мне, уже незримо прокладывала мне путь.

4. Сари-талисман

Санджив

Моя бабушка со стороны отца была женщина необразованная и довольно смирного нрава, однако при всем при том очень мудрая, а при необходимости умела и браниться. Хотя в школу она никогда не ходила, но научила нас, что образование – это не только книжки. Отец часто рассказывал нам с Дипаком достопамятный случай: как-то раз, когда отцу было пять лет, он обедал в кухне с младшим братом и лучшим другом младшего брата – мусульманином Ильясом.

В их доме кухня соседствовала с молельной комнатой. И тут к ним неожиданно зашел местный священнослужитель – они называются пандиты; он частенько у них бывал. Заметив в кухне Ильяса, пандит рассвирепел.

–? Вы притворяетесь такой набожной, а при этом пускаете к себе в кухню, по соседству с индуистскими богами и богинями, не кого-нибудь, а мусульманина! Боги вас не простят!

Мы с Дипаком ни разу не слышали, чтобы бабушка повышала голос, но, видимо, тогда это как раз произошло. По крайней мере, так рассказывал папа.

–? Да как вы смеете так со мной разговаривать? – взорвалась она. – Ильяс – друг моего сына и мне как сын! При чем тут все эти раздоры между индуистами и мусульманами? Мои боги ничего об этом не знают. Вон из моего дома и своих богов забирайте с собой – и чтоб ноги вашей здесь больше не было!

И вытолкала его за дверь.

Отец постоянно твердил нам о том, как важно получить образование, отправлял нас в самые лучшие британские школы, однако в нашей семье именно женщины приучили нас признавать и ценить духовную сторону жизни, объясняли, как важно уважать других и уметь им сострадать.

Отец моей бабушки с материнской стороны был сикх, поэтому бабушка прививала нам моральные ценности и этой религии. Чтобы объяснить, что такое сикхизм, бабушка рассказывала нам легенды о его основателе гуру Нанаке.

Однажды гуру Нанак вздремнул на телеге. Местный мулла заметил, что ногами он спит прямо к мечети. Рассердился и растолкал его.

–? Да как ты смеешь спать ногами к Аллаху! – отчитал мулла гуру Нанака. – Это же богохульство!

–? Прости меня, премудрый человек, – мягко ответил гуру Нанак. – Я согрешил и каюсь. Прошу тебя, направь меня ногами туда, где Аллаха нет.

Мать нашего отца подобными историями учила нас, как опасно считать, будто какой-то бог – любой бог – почему-то стоит выше всех остальных, а ведь это фундамент, на котором строится почтение ко всем религиям без исключения. Так она напоминала нам с Дипаком, что всегда нужно быть готовыми принять и признать чужие ценности.

Это, конечно, подкрепляла и мама – она всю жизнь прожила в убеждении, что все люди равны и никого нельзя считать лучше других. Кастовую систему она не признавала. Мама была просто верующая. Другого способа ее описать, пожалуй, и нет, хотя следующий случай тоже очень для нее характерен. В 1957 году родители жили в Джабалпуре, и первый премьер-министр независимой Индии Джавахарлал Неру прибыл в город на запуск переоборудованного оружейного завода, который теперь должен был производить армейские грузовики «мерседес-бенц».

Большинство американцев знают о деяниях Ганди, который возглавил великую революцию путем пассивного сопротивления, однако Неру в Индии чтят и любят не меньше. Они вместе избавили Индию от британского владычества. Неру был человек необычайно харизматичный, блестящий лидер, идеально продумавший весь путь к современной Индии. Сегодняшняя Индия – воплощение его представлений. Для многих индийцев он и Джордж Вашингтон, и Мартин Лютер Кинг.

До прибытия Неру в Джабалпур оставалось еще больше месяца, но все уже начали готовиться к встрече высокого гостя. Мама ломала себе голову, в какое сари нарядиться по такому случаю. Отец не мог понять, почему она так волнуется.

–? Какая разница? – спросил он. – На улицах будут миллионы. Не увидит он твое сари!

Но мама все равно пошла и купила себе новое сари.

–? Он обязательно меня заметит, – сказала она. – И оценит.

Такого, конечно, быть не могло. Неру не знал мою маму. Но мама всей душой верила, что это произойдет.

Неру должен был проехать мимо нашего дома на шоссе Нарбада. В половине пятого утра мы все уже стояли на улице при полном параде. Отец был в военной форме, все его медали так и сверкали. Мы с Дипаком надели школьную форму с галстуками. А мама – новое сари. К семи утра вдоль шоссе выстроились десятки тысяч человек, полиция ставила заграждения, чтобы сдержать толпу. Ждали мы долго, и вдруг из-за угла показалось несколько машин. Премьер-министр стоял в открытом джипе и приветливо всем махал. Толпа неистовствовала: