Родная - Дарья Ратникова

Наташа слушала Ишмака с интересом, забыв о своих бедах.

«Хвала Создателю, – подумалось Ишмаку, – что она ещё не знает, над чем по-настоящему надо плакать. Жизнь щадила её. »

Когда она ушла, Ишмак вспомнил Арсения. Как вживую встал он перед ним – высокий, красивый, со светлыми короткими волосами и с глубокими глазами, словно отражавшими душу. Разве знал Ишмак тогда, ступая по грязи в промозглый осенний день, что вся его жизнь изменится через какие-то несколько месяцев?

VII

Это был отнюдь не первый, но и не последний разговор с Наташей. Как-то раз он сидел в Жениной комнате, перебирая в голове обрывки своих невесёлых мыслей. Ирина Григорьевна ушла на рынок за покупками. Вдруг в дверь тихонько постучали и показалась Наташа.

– Заходи. – Пригласил он её.

Она прошла и села на стул. Было видно, что она напряжена.

– Что случилось? – спросил Ишмак?

– Там гроза. – Она показала рукой на окно и голос её дрожал.

Ишмак повернулся к окну. Действительно, надвигалась гроза и, судя по всему, сильная. От порыва ветра закачалась старая липа за окном, а в комнате потеменело настолько, что пришлось зажечь свечу.

– Ты боишься грозы? – Она не отвечала, только молча всхлипывала. Её била дрожь. – Посмотри сюда, Наташа! Хочешь, я покажу тебе, что грозы совсем не надо бояться?

Она кивнула и, подняв голову, посмотрела заплаканными глазами на Ишмака. Он подошёл к окну и раскрыл его.

– Накинь одеяло, а то мне твоя мама не простит, если простужу тебя. – Он подал одеяло девочке, а сам погасил свечу.

А гроза разыгралась не на шутку. За окном полыхали молнии, озаряя комнату каким-то сверхъестественным светом. От раскатов грома сотрясался дом. А Ишмак стоял у окна и увлечённо рассказывал:

– Посмотри, Наташа, как красива гроза, сколько в ней мощи и свободы. Для меня она была как бы напоминанием о том, что есть такие вещи, которые не подвластны никому, кроме своего Создателя. Что зло не может править вечно. Ещё в школе гроза для меня была символом освобождения, прежде всего от одиночества. Когда за окнами безумствовала буря, я чувствовал своё единство с ней и сознавал, что есть сила больше этой. И что власть Дарка не вечна…

Ишмак замолчал. Наташа больше не плакала и смотрела в окно почти без страха. Он улыбнулся, а после некоторого молчания спросил:

– А ты знаешь историю Мира?

– Ну кое-что нам рассказывали в школе, но не всё.

– Тогда хочешь я расскажу её так, как слышал от твоего отца?

Наташа молча кивнула, украдкой вытирая заплаканное лицо.

– До Катаклизма было несколько материков, – начал Ишмак, – и государств. Они начали кровопролитную войну между собой. Гибли сотни и тысячи, и тысячи тысяч людей. Такой войны ещё не знала история. Потом одно из государств применило какое-то оружие, и случился Катаклизм. После него вся суша, кроме небольшой части на которой мы сейчас живём, ушла под воду. Уцелевшие начали стекаться на неё отовсюду. Долгое время все они жили в мире. Но потом случилось Разделение. Одни из них предпочитали мирную жизнь и увлекались наукой и древними знаниями, сохранившимися после Катаклизма. Другие же любили власть и хотели жить в своё удовольствие за счёт первых. Так образовались два народа – серды и бары. Почему они так себя назвали – трудно сказать – слишком много веков прошло с тех пор. Но, возможно, по именам первых правителей. Наши народы враждовали всегда. Но бары никогда не осмеливались нападать в открытую – сердов было больше, а оружие у них -лучше, благодаря древним знаниям. Но сменилось много поколений. И вот, наконец, правитель Дарк объявил сердам войну. Это было тринадцать лет назад. Он мобилизовал всю страну на борьбу с сердами. Это случилось так давно, но я помню всё, как будто оно происходило вчера. – Совсем тихо добавил Ишмак.

– Вы помните? ! Вы участвовали в этой войне! – Изумилась Наташа. Для неё это словно было откровением, хотя Ишмак и не скрывал этого. – Значит вы сражались против нас, против моего отца? Но как же так? !!

Ишмаку стало жалко девочку, когда он увидел, как она пытается понять, как можно было воевать против сердов и одновременно быть другом её отца. В её возрасте всё представлялось только чёрным или белым, другое было невозможно. А он сам… У него уже давно всё смешалось. Он смотрел на Наташу и видел, как в ней боролся интерес к нему и фамильная гордость, последовав которой, она не стала бы с ним больше общаться. Она колебалась и он, пожалев её, решил помочь ей выбрать.

– Наташа, нас заставляли сражаться. Мы были управляемой толпой, без своих интересов и мыслей. Нам приказывали, и мы подчинялись. Да, я поднимал оружие на тех, кого считала тогда врагами, даже убивал. Но за это я уже тринадцать лет расплачиваюсь.

– Я верю вам. – Серьёзно ответила Наташа, помолчав какое-то время. Ишмак не удержался от улыбки, а на душе потеплело. Для него почему-то имело значение мнение этой девочки

– А правда, что до Катаклизма у людей были разные механические вещи, самозажигающийся свет, говорящие коробочки и всё такое? Нам говорили об этом в школе, но мало и совсем вкратце.

– Правда. Но только было ещё и страшное оружие. Попади его чертежи к барам, и они вмиг бы вернулись к прошлому, к тому, что было до Катаклизма и сохранилось теперь только в книгах. Сейчас это всё кажется выдумкой. Но стоит барским учёным только взглянуть на чертежи, которые они столько лет безуспешно искали, и главный секрет не только страшного оружия, но и самозажигающегося света и многих других вещей будет раскрыт. Но приведёт ли это к чему-то хорошему – вот вопрос. Твой отец считал, что нет. Бары извратят всё и используют только во вред. Поэтому он так и не сказал Дарку, где скрыты чертежи. Об этом знал только сам Арсений, а после его смерти – я.

Наташа затаила дыхание, слушая Ишмака. А он, глядя на неё подумал, что ей можно было бы без опаски доверить местонахождение самых ценных чертежей. Она бы сберегла этот секрет. Чего-чего, а предательства от Наташи он мог бы не опасаться – настолько искренна, открыта и правдива она была. Эх. Как бы было хорошо, если бы он смог кому-нибудь передать эту ношу. Но рисковать жизнью Наташи Ишмак не мог. А ведь он устал столько лет хранить тайну. Да и вообще устал, устал жить. Его жизнь словно была пресна и пуста, в ней не хватало самой жизни. Ему иногда казалось, что для всех жизнь идёт, и лишь для него она словно остановилась, тогда, тринадцать лет назад, в тот день, когда он своими глазами увидел, как вели на плаху его друга. Тогда он просто стоял и смотрел, как слетела с плеч голова Арсения, и ничем не мог ему помочь. Он пытался проникнуть в самую страшную тайну на земле – тайну смерти и понять, как это – был человек, жил, любил, смотрел на небо, на мир и в один миг его не стало. А ведь Ишмак тоже хотел иметь свой дом, семью, уютный уголок, чтобы было, куда возвращаться из далёких странствий.