Книги крови. Запретное - Клайв Баркер

Карни почувствовал, что Кэтсо – да и Брендан, скорее всего, тоже – жаждут доказать свое криминальное мастерство. Он утверждал, что выбранный дом был идеальной мишенью, и Карни окажется последним придурком, если упустит такую легкую наживу. Тот кивал, видя энтузиазм приятеля, но думал совсем о другой добыче. Когда речь окончилась, Карни согласился на работу, но не из-за денег, а потому, что, сказав да, мог поскорее вернуться к узлу.

Поздно вечером приятели встретились, как и предлагал Кэтсо, чтобы осмотреть место намеченной работы. Расположение, безусловно, обещало легкий улов.

Карни часто ходил по мосту, через который Хорнси-лейн пересекала Арчвей-роуд, но прежде не замечал крутую дорожку – то ли лестницу, то ли тропинку, – спускавшуюся от моста к дороге внизу. Начало ее было узким и неприметным, а весь извилистый путь освещал единственный фонарь, чей свет затеняли деревья примыкавших садов. Именно эти сады – их заборы несложно проломить или перелезть – давали прекрасный доступ к домам. Вор мог безнаказанно прийти и уйти по укромной тропинке, оставаясь незамеченным с обеих улиц. Требовалось только постеречь саму дорожку и предупредить о случайном прохожем, если таковой решит ею воспользоваться. Эта роль и отводилась Карни.

Следующая ночь была настоящим раздольем для любого вора. Прохладно, но нехолодно; облачно, но без дождя. Приятели встретились в Хайгейт-хилл, у ворот церкви Ордена Страстей Господних, а оттуда до шли до Арчвей-роуд. Брендан утверждал, что, если приближаться к дорожке сверху, можно привлечь к себе лишнее внимание. На Хорнси-лейн часто встречались полицейские патрули, отчасти потому, что мост был неотразим для местных депрессоидов. Место имело явные преимущества в глазах настойчивых самоубийц, а главная его привлекательность заключалась в том, что если бы вас не убило падение с восьмидесяти футов, то это обязательно сделали бы грузовики, мчащиеся на юг по Арчвей-роуд.

Тем вечером вожаком стал Брендан, довольный, что ведет других, а не занимает место в тени Рэда. Он возбужденно трепался, в основном о девках. Почетное место рядом с ним Карни уступил Кэтсо, а сам отстал на несколько шагов. Его рука пряталась в кармане куртки, где ждали узлы. В последние часы шнурок начал выделывать фокусы с уставшими от недосыпа глазами. Иногда даже казалось, что обрывок шевелится в руке, словно пытаясь самостоятельно развязаться. И теперь, пока троица приближалась к месту, Карни почудилось, что шнурок под ладонью сдвинулся.

– Эй, чувак… ты только погляди, – Кэтсо указал на погруженную во тьму дорожку. – Кто-то погасил фонарь.

– Сбавь тон, – велел ему Брендан и пошел вперед.

Темнота была неполной – немного света доходило с Арчвей-роуд, – но из-за густых кустов тропинка была едва различима. Карни с трудом мог разглядеть даже собственные руки. Зато темнота, по-видимому, отпугнула всех пешеходов, кроме самых уверенных в себе. Когда парни проделали чуть больше половины пути, Брендан сделал знак остановиться.

– Этот, – объявил он.

– Ты уверен? – спросил Кэтсо.

– Я считал сады. Это он.

Заднюю часть сада огораживал ветхий забор. Брендану потребовалось дернуть лишь раз (рев грузовика на шоссе заглушил треск досок) – и доступ внутрь был открыт. Брендан протиснулся сквозь буйно разросшиеся заросли ежевики. Кэтсо последовал за ним, ругаясь на царапавшие его колючки. Крепким словцом Брендан заставил его заткнуться, а затем повернулся к Карни:

– Мы в дом. Когда выйдем, свистнем дважды. Ты помнишь сигналы?

– Он же не дебил. Верно, Карни? Все с ним будет в порядке. Так мы идем или нет?

Брендан ничего не ответил.

Две темные фигуры двинулись сквозь заросли ежевики к ухоженной части сада. Выйдя из тени деревьев на лужайку, они выглядели серыми силуэтами на фоне дома. Карни наблюдал, как парни подходили к двери черного хода, и услышал шум, когда Кэтсо – самый ловкий из двоих – взломал замок. Затем парочка скользнула внутрь. Карни остался один.

Ну, не совсем один. Товарищи на шнурке по-прежнему были с ним. Карни бросил взгляд вверх и вниз по тропинке, в подкрашенном светом газовых ламп сумраке его зрение постепенно делалось острее. Пешеходов не было. Удовлетворенный, парень вытащил из кармана узелки. Те едва удавалось различить, да и сами руки казались призрачными тенями. Но пальцы, почти неосознанно, снова принялись за исследование, и, как ни странно, за несколько секунд слепых манипуляций он добился бо? льших результатов, чем за все предыдущие часы. Лишенный зрения, Карни действовал инстинктивно, и это творило чудеса. И опять у него возникло сбивающее с толку ощущение, что узел будто становится соучастником собственной гибели. Ободренные близостью победы, пальцы скользили по шнуру с вдохновенной точностью и словно притягивали нужные нити.

Карни еще раз посмотрел вдоль дорожки, чтобы убедиться, что она по-прежнему пуста, а затем глянул на дом. Дверь осталась открытой, но ни Кэтсо, ни Брендана не было. Парень снова сосредоточился на задачке в своих руках. И едва не рассмеялся над той легкостью, с какой узел внезапно распутался.

Глаза, заискрившиеся, наверное, от волнения, сыграли с ним поразительную шутку. Вспышки необычных, не имеющих названия цветов возникли из сердцевины узла и засияли перед Карни. Свет падал на его неутомимые пальцы, отчего плоть сделалась прозрачной. Он мог разглядеть свои нервные окончания, яркие от новообретенной чувствительности, и кости пальцев до самого костного мозга. Неожиданно вспыхивая, цвета почти так же внезапно гасли, оставляя завороженные глаза во мраке, а потом загорались вновь.

Сердце стучало в ушах. Карни чувствовал, что узел вот-вот развяжется окончательно. Переплетенные нити совершенно точно распускались. Уже не пальцы играли со шнурком, а наоборот. Карни растягивал петли, чтобы пропустить сквозь них оставшиеся два узла, тянул, проталкивал – и все по воле шнурка.

Цвета вновь появились, но пальцы словно стали невидимыми, и сквозь них Карни увидел что-то сиявшее в последних перекрестиях узла. Фигурку, которая извивалась, будто рыба в сети. И с каждой сброшенной петлей она увеличивалась. Молот в голове застучал в два раза быстрее. Воздух вокруг стал почти вязким, словно Карни погружался в грязь.

Кто-то свистнул. Сигнал должен был что-то означать, но парень никак не мог вспомнить, что именно. Слишком многое отвлекало: сгустившийся воздух, грохот в голове, узел, сам себя развязывающий в беспомощной руке, фигурка в центре – извивающаяся, сверкающая, – которая негодовала и росла.

Свист раздался снова. На сей раз его настойчивость вывела Карни из транса. Он поднял голову. Брендан уже пересекал сад, а в нескольких ярдах позади него тащился Кэтсо. У Карни был всего миг, чтобы отметить их появление, а узел уже перешел к заключительной фазе своего исчезновения. Последнее переплетение распуталось, и фигурка из сердцевины, увеличиваясь по экспоненте, метнулась в лицо Карни. Тот отшатнулся, чтобы не лишиться головы, и существо пронеслось мимо. Потрясенный парень споткнулся о заросли ежевики и свалился прямо в их колючее ложе. Кроны над головой трясло, как при сильном ветре. Вокруг сыпались листья и мелкие сучки. Карни всматривался в путаницу ветвей, пытаясь разглядеть фигуру, но та уже скрылась из виду.