От жалости до любви - Дарья Ратникова

Грегор нервничал так, будто решалась его судьба, хотя всё вроде бы было уже решено. Он то принимался за свои записи и свитки, то бросал их, то снова садился писать. В ночь перед свадьбой он не мог сомкнуть глаз. Дядя, догадываясь о его состоянии, сам заказал ему парадный костюм на свадьбу и взял на себя решение всех бытовых вопросов. Грегор был ему за это безумно благодарен. Но дядя сделал для него ещё больше – он предложил заменить на свадьбе отца, и Грегор не знал, как его отблагодарить.

Наконец, наступил день свадьбы – туманный и мокрый. Они с дядей приехали на церемонию заранее и видели, как одна за другой подъезжали богатые кареты с гостями. Их старенький экипаж терялся на фоне роскоши, а в нём самом никто не узнал бы счастливого жениха. Грегор не знал, почему, но сердце точила какая-то странная печаль. Он был чужим для всей этой роскоши. Дядя увидел знакомых и отошёл поговорить с ними, а Грегор стоял, у стены свадебной залы, волнуясь и краснея, ожидая появления Келинды.

– О, Грег! Вот ты где! – Грегор обернулся. Перед ним стоял Элси – профессор академии древних языков. Они часто пересекались на научных диспутах, но дружба у них не завязалсь. Грегор знал, что его считают чудаком не от мира сего и не желал это мнение опровергать. Да к тому же, Элси, наверное, завидовал ему. Он не имел состояния и вынужден был с утра до ночи учить непослушных и избалованных студентов академии, вместо того, чтобы заниматься любимыми науками. – Ты у нас сегодня жених! Поздравляю! Я-то думаю, почему Рихтер никак не женится, а ты себе, оказывается, невесту растил. Девочка хороша! И состояние у неё что надо. Ты умеешь сливки снимать, однако, – и Элси подмигнул ему. Грегор поморщился, вспомнив, мимоходом, что почти все профессора были уже женаты, и, как правило, неоднократно. Он на их фоне выглядел действительно странно. – Только вот знаешь, невеста твоя слишком уж молода. Я бы поостерёгся, а то ещё рога наставит, – последнюю фразу Элси сказал совсем уж злобно.

Грегор промолчал и отвернулся от него, чувствуя свою беспомощность, как всегда в таких ситуациях. Дядя сейчас нашёл бы меткое слово, да такое, чтобы этому профессору вовек не захотелось зубоскалить. Но пока он придумывал достойный ответ на эту мерзость, Элси уже ушёл куда-то, и Грегор вздохнул с облегчением.

Наконец, все гости собрались, и в зале воцарилась тишина. Он поднял глаза и увидел свою невесту, впервые, со встречи на балу. Она была прекрасна, но какой-то неестественной красотой. У Грегора сжалось сердце, когда Друфарс с гордым видом вёл её, разодетую в пух и прах (проклятый губернатор не упустил возможности пустить пыль в глаза) и такую беззащитную. Ему захотелось распустить всё это сложное плетение волос, а на плечи накинуть плащ, ведь сотни человек пожирали её глазами. Но Грегор сдержался. Когда началась церемония, он медленно вошёл в круг. А в голове была одна мысль – защитить её, спрятать, увезти. Скорее бы это закончилось!

Наконец, они подписали свидетельство о браке, и вышли на воздух. Грегор не видел лица невесты (Нет! Теперь уже жены! ) – она так и не сняла фату, но чувствовал, что она растеряна, испугана и расстроена. Скорей бы увезти её домой, где она будет полноправной хозяйкой! Но Друфарса и гостей нельзя обижать. Когда он заикнулся об этом дядюшке, тот сурово сказал, что они должны присутствовать на свадебном пиру, иначе от слухов вовек не отмоешься. И Грегор подчинился. Он видел, как тяжело было Келинде, как она то краснела, то бледнела, а потом попросилась выйти – у неё болела голова. Ещё бы! У него тоже начинала болеть – от духоты, пьяных возгласов и тостов. Когда этот пир всё-таки закончился и он, распрощавшись со всеми, усадил свою жену в экипаж, то вздохнул свободно.

Но Келинда как будто испугалась ещё больше. Он с жалостью смотрел, как она, пока ехали в экипаже, даже не отдавая себе отчёта, сжимала подол платья, пока один из каррадов не оторвался и не закатился куда-то под сидения. Почему она его боится? Неужели он так страшен? Или, может быть, она всё же не по своему желанию вышла замуж, а дядя принудил её? Грегору хотелось прижать её к себе, успокоивать, и гладить по голове, до тех пор, пока она не уснёт у него на руках. Но это бы только оттолкнуло её.

Вздохнув, он вышел из экипжа и подал Келинде руку. Она опёрлась на неё, и он, поддерживая жену, повёл её в дом. Мадам Берс, наверное, спала. Он приказал не ждать их возвращения. Найдя свечу, Грегор зажёг её и, взяв подсвечник, повёл Келинду на второй этаж. Он чувствовал, как она боится, спотыкаясь о ступени в темноте и путаясь в своём широком платье. Боится его! Грегор думал, что этот день будет самым счастливым в его жизни, но день оказался окрашен грустью. Нет, конечно, она обязательно привыкнет к нему и перестанет бояться. Главное, что она рядом. Завтра же он скажет ей, как сильно её любит и что не обидит ничем. Но сейчас пора спать. Он открыл перед женой дверь в комнату и отдал свечу. Потом попрощался и пошёл в библиотеку. Спать не хотелось, совсем. Да и до утра оставалось всего пару часов. Может быть, сегодня записи из Ирзади приоткроют для него свою тайну? Грегор зажёг свечи в библиотеке и сел за стол. Наверное, несколько часов ему ещё удастся поработать.

***

Едва забрезжил рассвет, Кея встала с кровати. Она почти не спала и чувствовала себя усталой и разбитой. Стоило ей задремать, как перед глазами вставал Саймон, которого убивали на воинской службе, Саймон, который убегал, уходил, и как она ни кричала – не возвращался. Она с трудом вспомнила, где находится, и запоздалый страх опять овладел ей. Интересно, который час? И где её муж? О, хорошо бы он уехал куда-нибудь, и она получила бы возможность побыть здесь одной и привыкнуть…

В спальне было темно, только одинокий солнечный лучик пробивался сквозь закрытые ставни. Она подошла и распахнула их. В комнату ворвался прохладный и влажный осенний воздух. Ярко светило солнце, тумана не было и в помине, как будто снова вернулось позднее лето. Кея пожалела, что не может сейчас выйти и прогуляться – настолько красивый вид открывался из окна. Она видела сад с вечнозелёнами игами – деревьями, росшими только в Ирзади. Надо же, кто-то привёз их сюда, и они даже прижились! Алые розы блестели на солнце каплями росы, выглядывая из поздней зелени. Вдалеке она разглядела аллею буков, сплетённых ветвями, а за ней – пруд и старую беседку. Как хорошо было бы сейчас убежать туда и посидеть немного, собравшись с мыслями! Но нет. Теперь она жена! Кея вздохнула и принялась одеваться. Карета с её вещами прибудет сегодня – так обещал дядя. С собой же у неё сейчас было только самое необходимое.