Мисс Лодж - Дарья Ратникова

Усадьба встретила её одиночеством и пустотой. Такой глуши она себе даже представить не могла. Мало того, Брайтсдейл стоял ещё и в стороне от деревни. И кроме общества деревьев, да цветов, иного общества и ждать не приходилось. Да и на что ей деревня? Замызганные грязные люди, все погрязшие в своей полевой работе, да пастор с кучей детишек. А где же балы? Где охота? Где пикники и поездки на лошадях? Ничего, кроме унылого однообразного пейзажа за окном. Пока мадам Феми разбирала вещи, Луиза, гордо подняв голову, прошла мимо, переступила порог комнаты, которую определила как свою спальню, и громко хлопнула дверью. Пусть знают, что по доброй воле, она бы и дня не прожила здесь!

Но ей предстояла целая неделя, а то и больше тоскливого одиночества. Первый день был занят разбором и раскладыванием вещей, с которыми всё-таки она соизволила помочь мадам Феми. Второй день оказался распланированным встречами. Оказывается, тётя Бесси жила неподалёку, а рядом с ней стояло ещё несколько усадьб. И там, как ни странно, жили подходящие ей по статусу леди, с которыми она без зазрения совести (и намёков отца) могла таки завести знакомство.

Тётушка Бесси была сухопарой старушкой в накрахмаленном чепце. Выглядела она намного старше матери и, как оказалось, была самой старшей сестрой в семье. Дети её разъехались и вышли замуж, муж умер, и ничего, кроме как греть свои старые кости, просиживая целыми днями возле камина, ей не оставалось. Матушка ни разу не приглашала её в гости, хотя тётя, наверное, было одинока. И Луиза сразу поняла, почему. У тёти Бесси был ужасный характер. Она была вздорной, острой на язык сплетницей. После первой же встречи выяснилось, что тётя знает всё про её неудавшийся побег с Генри. И острый язычок её поработал на славу. Луиза едва смогла уйти от неё, прикрываясь каким-то выдуманным предлогом.

Стоя на улице, она пыталась с трудом успокоиться. Так и хотелось сказать колкость в ответ. Но тётя сразу предупредила её желания, словно прочитав мысли и сказала:

– Луиза, дорогуша, твоя матушка написала мне письмо с просьбой следить за тобой и докладывать о каждом твоём неблаговидном поступке. И уж не бойся, я такой шанс не упущу, – и тётя засмеялась, зло и обидно, показывая вставные зубы.

Тётю следовало бояться, если Луиза намеревается всё-таки, как можно скорее вернуться домой. Что же ей делать дальше?

Мисс Бентам немного постояла, а потом пошла в сторону других особняков. Она нанесёт сегодня визит всем соседям тётушки, благо у неё теперь много свободных дней. Мадам Феми отпустила её к тёте Бесси в одиночку. А всё потому, что тётя не желала видеть никаких французских гувернанток. Она считала, что нанимать такую на должность – это очень плохой вкус.

– А кем она была во Франции, дорогуша, твоя мама хоть подумала? Может быть она работала там швеёй и происходила из бедного крестьянского рода. Нет и нет! Она может быть тысячу раз благонравной и воспитанной женщиной, но я её видеть здесь не хочу. Пока я рядом с тобой, ничего случиться не может.

И мадам Феми была оставлена дома, смотреть за розовым садом с прелестной беседкой, да заниматься менее интересными и более прозаичными заботами. Поэтому Луиза сегодня шла в гордом одиночестве. Она предупредила вчера соседей, что нанесёт им визиты. Экипаж нанимать не хотелось, а погода только благоприятствовала такой затяжной прогулке. И, конечно, ей не могло не улыбнуться счастье. В усадьбе Эрстон Холл, она познакомилась с миссис Эрфэкс и её двумя замечательными дочерями. Эмми было восемнадцать, а Маргарет оказалась ровесницей Луизы. Они сразу нашли общий язык. Девушки, хотя и были глуповаты и нерешительны, вообщем произвели на мисс Бентам вполне приятное впечатление. Она даже пожелала рассказать им про Генри. И как выяснилось не зря. Стоило ей мельком обмолвиться, что по словам отца он помолвлен с некой миссис Алонзо, как девушки в один голос запищали, что они её знают. Это дальняя родственница их отца. И она действительно скоро выходит замуж и даже живёт неподалёку. Ну вот и возможность наконец-то всё выяснить! Сердце Луизы забилось от радости. Сейчас, сейчас, уже совсем скоро она узнает всё о Генри и опровергнет эту гнусную ложь.

На следующий день, она казала мадам Феми, что идёт к тётушке. Та неохотно, но положила свою шляпку и плащ на место, пробурчав что-то неразборчивое про «старых злыдниц». В её исполнении это слово так смешно звучало, что Луиза не удержалась от смешка. Попрощавшись с мадам Феми, она действительно направилась к тётушке. Как чинная и благовоспитанная девушка, она зашла к ней, поприветствовала, проговорила четверть часа о погоде и её ревматизме и ушла, пообещав ещё забежать к ней сегодня и оставив тётушку в благостном настроении, которое у неё бывало довольно редко. Главной задачей Луизы было убедить тётю Бесси в том, что всё хорошо и она исправляется от своего вздорного и эгоистичного характера, как выразился её отец. Знал бы он ещё, что его дочь – большая притворщица, может быть и вовсе оставит дома, при себе, никуда не выпуская. Но он не мог этого знать.

Ещё вчера Луиза выведала у Маргарет, где живёт миссис Алонзо, точный адрес. Идти было далеко. Она не успеет вернуться к вечеру. Значит, следовало нанять экипаж. Хорошо, что отец выдал ей немного денег, на карманные расходы. Луиза наняла экипаж и попросила отвезти её к усадьбе миссис Алонзо.

Когда экипаж подкатил к аллее высоких буков, она дала кучеру деньги и попросила подождать её, а сама ловко спрыгнула и направилась к дому, который виднелся в конце аллеи. Дом был огромный, с претензией на роскошь, но видно было, что вкуса у его хозяйки не очень много. Хотя, может это и не её усадьба вовсе, а покойного мужа, кто знает? Она незамеченной прошла несколько шагов и остановилась почти перед самым домом, а сердце её забилось, как у пойманной птицы. Из парадной двери, под руку с женщиной средних лет, выходил Генри, её Генри! Наверное, это как раз и была миссис Алонзо, хозяйка усадьбы. Она была очень богато одета, правда в траурный наряд. Одно платье на ней стоило целое состояние. Луиза почувствовала резкий укол зависти. Она бы тоже могла носить такое платье, если бы не отец. Он запрещал им с мамой, как он это называл – «ненужную роскошь». Хотя сам любил пустить «пыль в глаза» своим родственникам. Но неужели она пришла сюда только для того, чтобы посмотреть на то, как одета миссис Алонзо?