Будь моей няней - Маруся Хмельная

Я ткнула в розовую чечевицу, оперение которой на рисунке по цвету совпадало с цветом платья Надины.

Мирелла покосилась на рисунок и злобно запыхтела. Нервно долистала книжку почти до конца и ткнула в черного дрозда.

– Нет, вот Надина.

Надина заинтересовалась, встала и подошла к нам. Посмотрела на то, что предложила сестра, на то, что предложила я, улыбнулась и пошла обратно к кукольному домику.

– Даже дрозд выглядит симпатичнее, чем твой зяблик.

– Не зяблик, а зимородок!

– Зяблик!

– Зимородок!

– Зяблик! Зяблик! – дразнила сестру Надина, как та недавно меня.

– И вообще, я ласточка! Меня папа так называет!

– Он всех нас так называет!

– Меня чаще!

– Неправда!

– Правда! Правда! А ты вообще курица. Как и она! – ткнула она в меня пальцем.

Стукнула со всей силы по домику, отчего тот зашатался и упал на пол. Из него вывалилась миниатюрная утварь, рассыпалась по полу. Мирелла развернулась и побежала вон.

У Надины от гнева расширились глаза, она вскочила на ноги:

– Ты! Ну, я тебе сейчас покажу!

Надина побежала за Миреллой. А я занялась кукольным домиком. Подняла его и поставила на стол. Подумала о том, что по времени Розамунда уже должна была бы пройти собеседование, о чем можно так долго говорить? Найдут ли меня здесь? Наверное, должны пройти мимо гостиной.

Я стала собирать высыпавшееся из домика содержимое. И пропала… Чего тут только не было! Резная деревянная и мягкая мебель, шторы на карнизах, ковры и люстры, посуда и предметы обихода, картины на стену, подсвечники на стол, еда и много другого, все как настоящее, только миниатюрное, не больше фаланги пальца.

Когда-то я мечтала о таком домике, каждый раз с замиранием сердца проходя мимо витрины с игрушками. Но мне не покупали, и я сама мастерила из подручных материалов мебель и утварь. Каркас сделал мне друг, а всем остальным заполняла домик я сама.

Потом я выросла. Но равнодушной к такой красоте не осталась. Теперь мне хотелось не играть, а просто владеть и любоваться, как произведением искусства. Ведь некоторые вещи – такие как миниатюрная фарфоровая посуда или резная мебель из дорогих пород дерева – были истинными шедеврами. Правда, и стоили чуть меньше настоящих. Несколько раз порывалась купить себе домик и потихоньку, продляя удовольствие, его обставлять, но каждый раз била себя по рукам. Я же не маленькая девочка!

Но вот попался он мне в руки, и я поняла, что маленькая девочка до сих пор живет во мне. Я потеряла счет времени, и внешний мир для меня исчез. В чувство привел голос Надины за плечом:

– Я кухню не так расставляю.

– Извини, – отскочила я от домика, словно застуканная за преступлением.

– Ничего, у тебя лучше получилось. У тебя был такой домик?

– Нет. Такого не было. Был самодельный. Карнизами служили зубочистки, шторами и коврами – ткань от старых платьев, обоями и картинами – вырезанные иллюстрации из журналов. А посуду и еду лепила из чего придется. В ход шло все – пипетки и крышки от лекарств, глина и смола, застывший клей и мякиш хлеба.

Надина покосилась и ничего не сказала, проверяла домик.

– Ах, зеркало разбилось! И люстра сломалась! Ну, Мирка, я ей задам! – сжала кулаки Надина.

– Да ничего страшного, я сейчас все подправлю. Смотри, у люстры крючок обломался. Сейчас другой сделаю. Будет покороче, но ничего страшного. – Я вынула шпильку из волос и на нее закруглила крючком кончик проволоки для люстры. Повесила. – А зеркало не разбилось, только кусок с краю откололся. Мы его закроем рамкой. Тащи бумагу. Или картон, да хоть ткань и краски. Сейчас починим.

Надина принесла все сразу. Я вырезала из картонки рамку для зеркала чуть меньшего диаметра, чем само зеркало, раскрасила ее золотой краской. Приложила к зеркалу, закрыв скол.

– На клей посадить, и готово. Видишь, даже лучше стало.

Я намусолила рамку, чтобы она пока прилипла, и повесила зеркало на место. Посмотрела на реакцию девочки.

– Да, красиво, – признала она, успокоившись.

– А где жители этого домика? – поинтересовалась я.

– Валяются, – махнула в сторону Надина. – Надоели. В одних и тех же платьях. Скукота. Новых кукол хочу.

– Не легче ли платья поменять?

– Где их взять? Модистке заказывать? – хихикнула та.

– А сама? Не можешь сшить?

– Нет, не умею. А ты умеешь?

– А где мне было по-другому платья для кукол взять? А с одним, как ты говоришь, скучно.

– И мне скучно! – раздался вредный голос Миреллы. – Надоели одни и те же игрушки.

Она неслышно подобралась к нам, пока мы с Надиной занимались домиком. Умытая, переодетая в серое чистое платье и пригладившая, как смогла, волосы.

– Хочешь, научу, будут разные каждый день? Хоть несколько раз в день.

– Так не бывает! Магия?

– Нет, не магия, – улыбнулась я. – Забава босоты. Нужна всего лишь бумага да карандаши или краски. И магическая губка, чтобы много бумаги не использовать.

Я нарисовала на оставшейся бумаге силуэт куклы с лицом Миреллы и прической хохолком, как мы ей делали. Вырезала, перенесла на картон и приклеила. Получилась бумажная кукла.

– Похожа, – одобрительно сказала маленькая вредина, заглядывая мне через плечо.

– Ну вот, а теперь ты можешь рисовать для нее на бумаге любые наряды и менять. Ничего твою фантазию не сдерживает.

Я вырезала из бумаги силуэт платья для куклы, сделала надрезы, чтобы можно было надеть, одела в платье куклу и разрисовала платье сначала одним узором, покрутила перед девочками, стерла магической губкой нарисованное, вызвав разочарованный вздох обеих, нанесла другой узор, показала, поймав восхищение в глазах обеих.

– Круто! – одобрили обе. – Только зачем стирать было? То платье было такое красивое!

– Можно не стирать, сделать новое, – согласилась я. – Тогда надо шкатулку, в которой будут храниться платья куклы, и много бумаги.

Надина подвинулась, чтобы поближе рассмотреть, но Мирелла выхватила куклу и приложила к груди, закрыв руками.