Ужас без конца - Альбина Нури

– Не было же знака про ремонт дороги, так что…

Ни Гена, ни Маша не закончили фразы.

От того, что они увидели, слова застряли в глотке, как кусок непрожеванного хлеба.

Впереди, в свете фар, прямо посреди дороги стоял человек в черном балахоне. Голова его была чуть опущена, так что капюшон скрывал лицо. Машина была еще далеко, о столкновении речь не шла, они запросто успевали объехать незнакомца, но Гена инстинктивно сбросил скорость.

– Что за придурок?

– Откуда он тут взялся?

Брат и сестра переглянулись.

Человек стоял неподвижно.

Гена посигналил.

– Уйди с дороги!

– Может, рядом авария была? – предположила Маша.

– Где? Никаких машин поблизости, – сквозь зубы проговорил Гена.

Они все приближались к стоящему, и Маша почувствовала, что вид недвижимой фигуры в черной хламиде и капюшоне наводит на нее ужас.

Даже если это просто местный житель, даже если ему холодно и он, стоя посреди дороги, таким образом просит, чтобы его подвезли, – плевать!

Они не остановятся. Нельзя останавливаться!

Маша покосилась на брата, который, кажется, чувствовал то же самое, потому что сжал челюсти и приготовился объехать мужчину.

Но это не потребовалось.

Черная фигура посторонилась, уйдя прочь, освобождая машине путь.

Автомобиль проехал мимо. Маша и Гена смотрели на стоящего на обочине человека, лица которого так и не удалось разглядеть.

– Фу ты, черт, – выругался Гена. – Дурачок деревенский, наверное. Нацепил монашеские тряпки и выперся на дорогу.

Но по голосу его Маша понимала, как сильно тот напуган. И знала, что брат, как и она сама, не считает, что это чокнутый сельский житель. Тут и сел-то никаких нет.

– Ты видел, как он шел? – напряженно спросила Маша. – Как будто не шел, а плыл по воздуху.

– Не говори ерунды! Его ряса ноги скрывает, поэтому так показалось.

Ага, значит, и Гена заметил.

– Дай воды, – попросила она.

Брат потянулся за бутылкой, и тут Маша, которая смотрела в его сторону, завопила от ужаса, глядя на боковое окно. Гена выронил бутылку, посмотрел туда же, куда и сестра, и тоже вскрикнул.

За стеклом плыло лицо.

Белое, бескровное, с глазами, обведенными красными кругами, оно больше не было скрыто капюшоном. Незнакомец, который стоял на дороге, которого они оставили позади, непостижимым образом увязался за ними.

– Тише, тише, успокойся! – Гена схватил Машу за руку, второй рукой вцепившись в руль. – Окно закрыто! Оно сюда не проберется!

– Что это за тварь? – Маша плакала, закрыв лицо ладонями, боясь повернуть голову.

– Понятия не имею! Маша, послушай меня, все будет хорошо!

Существо в черном по-прежнему маячило за окном.

Гена прибавил скорость, но оно не отставало.

– Хорошо, – сквозь зубы проговорил Гена и еще сильнее вдавил педаль газа.

Теперь они мчались со скоростью сто тридцать километров в час. Ночью, зимой, на незнакомой дороге это было самоубийственно, опасно.

– Мы разобьемся! – простонала Маша.

Но самое страшное, что преследующая их тварь ничуть не отстала, по-видимому, обладая способностью передвигаться с любой скоростью.

Поняв, что оторваться не удастся, а вот вылететь с дороги и врезаться в дерево можно запросто, Гена чуть сбавил скорость.

– Что ему нужно? – Машу била дрожь. Руки были ледяными, а лицо, наоборот, горело.

Гена неожиданно повернул голову вправо и выкрикнул:

– Отвяжись от нас! Отстань, сволочь! Иди… – Он грубо выругался, хотя почти никогда не матерился.

Существо за окном растянуло в ухмылке тонкие губы и, точно послушавшись, резко отпрянуло от машины. Секунда – и снаружи никого больше не было; только стоящие вдоль трассы деревья проносились мимо.

Несколько минут Гена и Маша молчали, не в силах выдавить ни слова. Потом она сказала:

– Я больше никогда никуда не поеду ночью. И никогда в жизни не разрешу тебе съехать со знакомой дороги. Если ты попробуешь об этом заикнуться, я тебя убью.

– Узнаю мою милую, добрую сестричку, – хрипловато проговорил Гена.

Понемногу успокаиваясь, они переводили дыхание, пытаясь осмыслить, что с ними произошло.

– Может, такое случается, когда долго едешь? – неуверенно сказала Маша. – Начинает разное чудиться от перенапряжения.

– Ага, обоим одно и то же почудилось? Помнишь, как в мультике: только гриппом вместе болеют, а с ума поодиночке сходят. – Гена нахмурился. – Это нечисть какая-то. Они, говорят, мата не выносят: я выругался – тварь отстала.

– Как отстала, так и догонит, – пробормотала Маша, глядя прямо перед собой, боясь повернуть голову и увидеть белое лицо, плывущее во мраке.

– Не догонит! – Облегчение в голосе Гены было таким отчетливым, что Маша сразу поверила: все кончилось, все будет хорошо! – Вон, указатель впереди! Что написано?

– Архангельское, – послушно прочитала Маша и улыбнулась.

– Считай, приехали!

Архангельское вывернулось из-за ближайшего поворота, и Маша поверила, что неприятности остались позади. Автомобиль ехал по улице, вдоль которой стояли одно- и двухэтажные строения.

Кое-где тускло горели фонари, окна некоторых домов светились болезненным желтоватым светом. Промелькнула вывеска «Магазин 24 часа», рядом находилось «Кафе-бистро»; надпись «Аптека» испускала призрачно-зеленое сияние, а через несколько метров располагалась «Парикмахерская «Фея».

Небольшой городишко, затерянный среди лесов и полей средней полосы, скорее всего, доживал последние годы. Молодежь, небось, разъехалась кто куда в поисках лучшей доли, а коротающие свой печальный век старики скоро окажутся на погосте, мимо которого, кстати, брат с сестрой тоже проехали.

– Кладбище чуть ли не в центре, – покачал головой Гена. – Креативно.

Не слишком веселое местечко, подумалось Маше, но, во всяком случае, находиться здесь намного лучше, чем на ночной дороге, рядом с тем, что на ней обитает.

Народу на улицах не было, но это и не удивительно, учитывая поздний час. Все сидят по домам, в тепле. Пора бы и им найти, где преклонить голову.

– Надо где-то переночевать, – сказал Гена. Как это часто бывало, он словно бы подслушал мысли сестры. – Вон там заправка, видишь? Дольем бензин и заодно спросим, где тут гостиница или гостевой дом какой-нибудь. А может, прямо у них есть комнаты, чтобы переночевать.