Они хотят быть как мы - Джессика Гудман

«Это Рейчел Кэллоуэй».

4

На судебный процесс никто и не рассчитывал. Я поняла это, как только увидела Грэма Кэллоуэя в наручниках, с красным и опухшим лицом, надутым, как воздушный шарик. Может, сказывалось потрясение от случившегося, но тогда Грэм был сам на себя не похож. В дорогих баскетбольных кроссовках и толстовке для лакросса с эмблемой «Голд Кост» он казался незнакомцем, переодетым в Грэма. Только когда полицейские подвели его к нам так близко, что я смогла разглядеть созвездие крохотных родинок у него за ухом, тех самых, что маячили у меня перед глазами на уроках истории в седьмом классе, не осталось никаких сомнений в том, что это он и что он убил Шайлу.

Грэм и Рейчел учились в «Голд Кост» еще с дошкольного возраста. Они были долгожителями в этой школе. Все учителя, даже если не преподавали у них, знали этих детей по именам, как и их родителей. Грэм пользовался популярностью в средних классах, но не потому, что слыл добрым или веселым, а потому, что просто был. Его фамилия гарантировала ему доступ ко всему. Когда он приглашал мальчишек в свой крытый бассейн или прокатиться на вездеходах по дюнам, никто не отказывался. Его большие мясистые руки выглядели слегка угрожающими, как будто он мог одним пальцем свалить с ног любого обидчика. В классе он издавал звуки пуканья и сваливал вину на соседку по парте. Он опрокидывал пробирки с химикатами просто ради забавы. Однажды он даже похвастался, что освежевал дохлую чайку, найденную на пляже.

Но вся эта дурь, казалось, выветрилась из него летом перед старшей школой. Именно тогда Грэм и Шайла начали встречаться. Я попала в полностью оплаченный научный лагерь на Кейп-Код [27 - Полуостров на северо-востоке США, в 120 км от Бостона, самая восточная точка штата Массачусетс. ], но невыносимо страдала от чувства вины, потому что на самом деле хотела остаться дома, с Шайлой. Она старательно посылала мне письма, написанные от руки. «Они гораздо лучше передают эмоции, чем электронная почта, – сказала она в своем первом письме. – К тому же, если вдруг я стану знаменитой? Тогда кто-нибудь захочет узнать все о Шайле Арнольд: Ранние годы». Я жадно проглатывала эти записки, как мамин тройной шоколадный торт.

Ее письма вызывали у меня стойкое ощущение, будто я отсутствую именно в тот момент, когда в наших отношениях что-то неуловимо меняется. Шайлу вместе с шикарной подругой ее семьи, Карой Салливан, которая провела учебный год в Верхнем Ист-Сайде, зачислили на курс «Модель ООН» [28 - Синтез научной конференции и ролевой игры, в ходе которого студенты и учащиеся старших классов на нескольких официальных языках ООН воспроизводят работу органов этой организации, приобретают дипломатические, лидерские, ораторские и языковые навыки и умение приходить к компромиссу. ] в Хэмптонсе. Когда Кэллоуэи узнали об этом, они отправили туда и Грэма.

Поначалу в своих письмах Шайла взахлеб рассказывала про Кару – про ее одержимость такими художниками, как Яёи Кусама, Дэн Флавин и Барбара Крюгер; про то, как Кара учила ее управляться с паровыми моллюсками, не размазывая сливочное масло по всему лицу. Кара казалась невероятно крутой. К тому же отцы Кары, Шайлы и Грэма выросли вместе и с самого рождения проводили лето в одной компании. Короче, были из одной песочницы. А я – с обочины.

Только в июле Шайла начала писать о Грэме, пересыпая свои рассказы маленькими историями о том, как они едят роллы с омарами на пристани ее родителей, как подмешивают виски в банки содовой, как пробираются в местные бары, где тусят яппи, предпочитающие проводить лето в городе.

В одном из писем Шайла обмолвилась о том, что Кара вступила в близкие отношения с парнем по имени Джейви из Манхэттена, тем самым подтолкнув ее к чему-то подобному. И теперь Шайла встречается с Грэмом. Вот так.

К тому времени, как я вернулась домой в августе, они уже были неразлучны. Даже Никки обалдела. Грэм стал как будто другим человеком. Он, как змея, сбросил свою детскую кожу. Превратился в славного парня, расспрашивал меня о биолюминесценции на Кейп-Код, приглашал поиграть с ним и Шайлой в мини-гольф. Теперь он вел себя куда более вежливо, называл меня Джилл вместо прозвища Ньюмания, которое придумал еще в средних классах, когда однажды увидел, как я плакала, завалив экзамен по биологии. Я ненавидела эту кличку. Но его добродушия хватило всего на год.

В то утро, когда забрали Грэма, мы находились на пляже возле дома Тины Фаулер. Его сестра, Рейчел, последовала за ним. Она неистовствовала, осознавая свою сопричастность. Я помню, как она тянула руки к Грэму и слезы потоками струились по ее лицу. Голос взвивался то трелью, то воплем. Я вздрагивала, когда она кричала. Полицейский придержал ему голову рукой, заталкивая Грэма на заднее сиденье машины, и он скрылся внутри. С тех пор я его больше не видела.

Когда машина уехала, Рейчел повернулась и ткнула в нас дрожащим пальцем.

– Вы все в это верите? – крикнула она. Глаза ее покраснели от слез, волосы торчали в разные стороны. То был единственный раз, когда она выглядела далеко не безупречно.

Никто не произнес ни слова.

Рейчел умоляла Адама поехать с ней в полицейский участок. Но Адам отрицательно покачал головой. Это он вызвал полицию, когда Шайла исчезла. Они нашли Грэма в полумиле от нашего пляжа, почти у самого входа на смотровую площадку Оушен-Клифф. На его пальцах застыла кровь Шайлы, и кровавые пятна испещряли голый торс. Песчинки прилипли к нему, как карамельные крошки к глазури.

– Ты трус, – прорычала Рейчел, пытаясь пронзить его взглядом. – Ты просто трус! – На этот раз ее голос взвился, и она быстрым движением руки влепила Адаму пощечину, оставляя на его бледной коже ярко-красную отметину. Я ахнула.

Он захлопал ресницами, но ничего не сказал.

– После всего, что я для всех вас сделала… – прошептала Рейчел. – Да пошли вы.

Никто не пошевелился. Ни Тина Фаулер, ее лучшая подруга с детского сада, ни Джейк Горовиц, которого она отвезла в больницу однажды ночью, когда у него лопнул аппендикс во время одной из вечеринок Игроков. Никто не последовал за ней, и вскоре оба Кэллоуэя исчезли из нашей жизни.

Рейчел не пришла на выпускной бал в «Голд Кост». Вместо этого она уехала в Корнелл [29 - Один из крупнейших и известнейших университетов США, входит в элитную Лигу плюща. ] на несколько месяцев раньше, и Кэллоуэи продали свой дом на Филдинг-лейн за 6, 2 миллиона долларов, если верить распечатке в интернете. Их дом в Хэмптонсе ушел за более солидную сумму. Они приобрели себе дуплекс в элитном районе Трайбека в Нижнем Манхэттене. Никто точно не знал, что стало с Грэмом. Мы только слышали, что его отправили в какое-то заведение для плохих мальчиков, которые совершают плохие поступки, но слишком молоды и слишком богаты, чтобы отбывать наказание в настоящей тюрьме.