Земля 2252. Инкорпорация - Сергей Куц

Андрей дотронулся до щеки, подбородка. Надо же, он гладко выбрит… О нем тут, блин, заботятся… Ливадов поймал взгляд негра. Лицо чернокожего растянулось в улыбке, а двое других просто молчали и смотрели на Андрея. Они тоже из разгромленного городка либо их обрили уже здесь?

– Хай! – повторил негр. Большой и рыхлотелый, с незлобливой ухмылкой и таким же взглядом. Синяя пижама ему явно мала, отчего казалось, что вот-вот расползется по швам.

На молчунах пижамы сидели нормально. Одного Андрей помнил: типчик латиноамериканской наружности. Был среди прочих в черно-белых полосатых робах на борту конвертоплана, что перевез Ливадова и других пленников в Бразилию, которая не Бразилия. Рядом с негром латинос выглядел щуплым; по телосложению и росту он походил на Андрея, а еще на Рамиреса. Но у бывшего хозяина не было бегающего взгляда и вытянутого лица наподобие крысиной морды, отчего Ливадов мысленно прозвал сотоварища по палате Крысенышем. Наружность у того неприятная.

Третий – обычного телосложения и роста, лицо незапоминающееся. Взгляд не задевал других, и в целом внешность у него «серая», то есть совершенно обычная. Возможно, он тоже был в команде пленников, которых вместе с Андреем перегнали за океан, но эту физиономию Ливадов не помнил и будет называть его Серым.

Впрочем, не важно, кто вместе с ним в палате; главное, что не проявляют агрессию. Только латинос немного подозрителен – Андрею никогда не нравились люди с бегающим взглядом. Того и жди от них подлости… Да пофиг и на этого и на остальных: не быкуют, и ладно, можно немного расслабиться.

Но все-таки зачем он и эти трое здесь, в больничной палате? Андрей был уверен, что заводили в операционную не просто так, и отрубился он там очень вовремя, а перед этим получил несколько уколов. Скорее всего, это были прививки от местных болезней, но не только прививки. Один из уколов отключил его перед… Перед чем? Что с ним делали? Ливадов провел рукой по макушке и замер: пальцы вдруг почувствовали едва заметный шрам. Раньше его не было!

Андрей опустил руку, не подавая виду, что обнаружил что-то необычное. Он не знал этих троих перед собой, и хотя они, скорее всего, такие же, как он, неудачники-невольники и объекты чужого операционного вмешательства, но Ливадов не доверял никому.

Блин! Ведь что-то вживили! Ему и этим троим…

– Хай! – в третий раз произнес чернокожий.

Хай? Хай… Андрей вспомнил, что значит это слово по-английски.

– Привет. – Ливадов тоже взмахнул рукой и заметил черный пластиковый ремешок на правом запястье. Без застежки, полоска эластичного прорезиненного пластика. Если не разрезать или не порвать, снять не получится. С внутренней стороны руки на ремешке мигал чуть заметный зеленый светодиод.

Нацепили-таки. Нет сомнения, что это аналог маячка, который был на Андрее в городке при нефтекомплексе. Насколько он крепкий? Сейчас, конечно, не стоит проверять его на прочность при посторонних, да и скрытые камеры наблюдения тоже должны быть. Но в любом случае новый маячок его не порадовал. Не исключено, что он тоже умеет бить по нервным окончаниям, как ошейник Рамиреса… Андрей мысленно выругался: его бывший хозяин ничуть не стеснялся пытать раба жуткой болью, которую генерировал нацепленный на того ошейник.

Ливадов покосился на «сокамерников»: у них такие же черные ремешки на правой руке. Негр и двое других переглянулись. Чернокожий снова заговорил, он кивал Андрею и указывал пальцем то на Крысеныша, то на Серого, однако Ливадов лишь пожимал плечами. Латинос почему-то начал хмуриться, это заметил говорливый негр и доселе молчавший белый. Они рассмеялись, а Крысеныш огрызнулся и, спрыгнув с койки, направился к двери, которая неожиданно распахнулась.

Латинос отскочил к своей кровати, а в палату вошли два санитара и военный – тоже, наверное, морпех, раз Ливадову «повезло» оказаться на их базе. Андрей не знал точно, в каком тот звании, он не разбирался в неизвестных для него лычках на погонах серо-зеленого кителя, но, скорее всего, вошедший в палату морпех – сержант, ведь едва оглядев четверку в пижамах, он разразился гавкающим криком, как заправский сержант из фильмов про американскую армию. Поэтому и будет для Ливадова сержантом. Кем же еще?

Негр, Крысеныш и Серый подскочили в один миг и вытянулись в стойку. Когда их так надрессировали? Андрей тоже поспешил слезть с кровати и, замерев, уставился на гавкающего сержанта. Ливадов безнадежно опоздал, трое его «сокамерников» оказались заметно шустрее. Морпех вплотную сблизился с Андреем и разразился яростным ором.

Чуть не носами касаются! Морпех кричал, брызгал слюной и краснел от натуги. Он лаял взбешенной собакой, а Ливадов сделал морду кирпичом и мысленно был не здесь. Умеешь такое, если хоть сколько-то отслужил, да только вот слюни… Вмазать бы по морде сержанту, но за ним маячат два лба-санитара, и Андрей нутром чуял, что у них уже чешутся кулаки. Нужно терпеть, не в положении Ливадова артачиться, да и санитары могут отделать его не только кулаками. Не исключено, что вживленная в его башку хреновина всадит болью прямо в мозг.

Сержант набрал в легкие побольше воздуха, чтоб разродиться новой порцией уничижительного крика, однако вдруг замолк. Только шумно выдохнул, не сводя с Ливадова взгляда, и отступил на три шага. Морпех перевел взор на негра, латиноса и белого, оценивающе осмотрел их и что-то гавкнул, а три человека повернулись к сержанту спиной.

Теперь сержант изучал взглядом затылки троих в белых пижамах. Заметив, что морпех покосился на Андрея и уже начал краснеть от злости, что вновь наполняла его, Ливадов догадался, что ему тоже следует развернуться, демонстрируя шрам на голове. Андрей повернулся лицом к кровати и услышал, что сержант подошел к нему. Через несколько секунд морпех вернулся к двери и двум «немым» санитарам и снова что-то прогавкал.

Андрей почувствовал, что сержант приказал развернуться обратно. Крутанувшись на пятках, увидел, что негр, Крысеныш и Серый тоже поворачиваются к сержанту. Значит, на этот раз он не ошибся и правильно понял, что от него требуется.

Сержант успокоился, безмолвно с непроницаемым лицом посмотрел на него, потом на других – и заговорил. Ровным голосом, что-то втолковывая четверым в пижамах. Вскинув левую руку, морпех указал на часы с металлическим браслетом. Оглянувшись, сержант убедился, что санитары тоже показывают на свои часы. Но часы ли у них?

Гады… Андрей не сомневался, что это вовсе не часы, а устройства для управления ремешками пленников… Он скривился от боли и невольно схватился за правую руку, которую обожгло огнем – всего на миг, только этого достаточно, чтобы уяснить урок. Черный пластиковый ремешок работает как надо, и боль может доставить невыносимую.