Невеста проклятого волка - Наталья Сапункова

– Катя!

Юланка.

Катя была в джинсах и футболке, и холщовую куртку набросила – потому что ночь. В такси уже она хватилась, что нельзя ведь в джинсах на Лесную, но не возвращаться же было! Но раз Юлана так же одета – значит, сойдёт.

Юлана крепко стиснула Катю в объятиях:

– Ну какая ты молодец, что приехала! Пойдем!

Она забрала у охранника коробки с пиццей и легко взбежала по лестнице.

– Пойдём в кухню, Кать! Тут продуктов – мышь повесилась! Я с обеда не ела. А весь обед – кофе в городе!

Она была оживлённой, весёлой. Ещё, может быть, немного нервничала. Коробки в её руках сдвинулись и чуть не полетели на пол.

– Юланка, что с тобой? – Катя забрала у неё коробки.

– Да ничего. Устала просто. Столько дел! Я же тут проездом.

Кухня была идеально чистой и безжизненной – конечно, раз тут давно не готовят. Закипел электрический чайник, и Юлана заварила чай в фарфоровом чайничке. Запах чая, запах ещё горячей пиццы щекотали ноздри и не казались отвратительными, напротив – Катя вдруг поняла, как сильно проголодалась.

– Как ты, Кать? Похудела, синяки под глазами. Не болеешь? – Юлана разлила чай, потрясла сахарницу, на дне которой осталось немного содержимого.

– Всё хорошо, правда, – густой чайный аромат почти сводил с ума, – как же вкусно пахнет. А ты про деньги сочинила, да? Не надо было. Я и так рада тебя видеть.

– Ну ты даешь, обозвала меня врушкой! – восхитилась Юлана. – Ничего я не сочинила. Всё выдам, распишешься в ведомости, – она подцепила пальцами кусок пиццы. – Ещё роллы привезут. Они про задержку предупредили. Хочу наесться до отвала.

Пицца была тоненькая, хрустящая, со всякой всячиной и вся облитая тягучим сыром, вкусная до невозможности. Катя медленно откусывала и жевала это произведение кулинарного искусства, и ей хотелось урчать от удовольствия. Она так давно была голодной, и вот мерзкий токсикоз отступил, именно здесь, в этом доме, где когда-то жилось так хорошо, в этой кухне, где когда-то было всего много и всё было вкусно! Роллы, говорите? Ну, можно и роллы. Вот возлюбленный доширак ей сейчас лучше не видеть…

Огромный волк возник в дверях неслышно, как тень. Катя застыла с чашкой в руке.

– Данир? – Юлана обернулась. – Ну иди сюда. Хватит нас пугать. Кать, отомри. Знаешь ведь, что он тебя не укусит.

Волк опять был свободен, как всегда тут – ни клетки, ни поводков с намордниками. И двинулся, мягко ступая, прямо к ней. Ткнулся лобастой головой в её колено, потёрся.

– Привет, Данир, – она перевела дух и несмело погладила его по шее.

Он повернулся, прошёлся мохнатым боком по её ноге – как очень большой кот. И совсем не верилось в то, что он может кого-то укусить. Ей задышалось легче.

– Эй, я вам не мешаю, голубки? – хохотнула Юлана. – Соскучились, вижу. Ты по нему скучала, Кать, скажи? По этому хитрому и клыкастому серому страхолюдину?

– Очень! – честно призналась Катя.

Она опять погладила волка, уже смелее запуская пальцы в его мех. Да, она скучала…

– Он кого-то ранил, мне сказали.

– Кать, за то, как с ним обращались, разрешается убивать, – вдруг сказала Юлана каким-то другим, непривычно жестким тоном. – Не здесь, конечно, не у вас. У вас не принято уважать животных. А это неправильно.

Дискутировать на эту тему Кате совсем не хотелось. И Данир напрягся, вроде явно пока не рычал, но был к этому близок, и пальцами, которые перебирали шесть волка, Катя ощутила этот зарождающийся рык.

– Ничего, мы что-нибудь придумаем, да, Данир? – быстро сказала она, продолжая его гладить. – А как он вообще в зоопарке оказался, Юланка? Я знаю про аварию, да. Несколько дней назад узнала. И что, его совсем некуда было деть? И как же так вышло… эта авария?

Слишком много вопросов она выпалила сразу, но что поделаешь, они все вертелись у неё в голове.

– Как… нелепость, вот что. Ночью. Они вообще остановились у обочины, а на них налетел на полной скорости пьяный дебил на газельке. Там было без шансов, и дебилу, и всем нашим. А меня даже не было тут. И Виктора не было. Мы про Данира не знали ничего. А ты не вышла тогда замуж?

Катя отрицательно качнула головой.

– И не собираешься?

– А что, по мне похоже, что я собираюсь замуж? – она даже рассмеялась.

– Не очень похоже. Но я должна была спросить.

– Наверное, я никогда не выйду замуж. Делать там нечего, – сказала Катя, ни капли не лукавя, – знаешь, я поняла, что хочу принадлежать только себе, быть свободной в поступках, не зависеть ни от кого. Я сейчас правду говорю, Юланка. Побыла почти замужем, и хватит.

– Понимаю. Меня саму никак замуж не прогонят! Хотя отец уже в ярости, и дядя, – хмыкнула Юлана. – Я даже волосы стригу, видишь? Чтобы не сватали. Но у тебя другое. Ты была не с тем, так что ничего выйти и не могло. У вас любовь взаимная, – она показала взглядом на волка, который уже улёгся в ногах у Кати, тесно к ним прижавшись, так что она словно засунула ноги под теплый коврик.

– А, ну да, – привычно кивнула та, решив, что это опять шутка.

Про них с Даниром Юлана шутила часто.

– Твоё кольцо… – продолжала подруга серьёзно. – Оно тебе нравится, ты его носишь. Это и означает, что вы подходите друг другу. Ни с кем другим быть не сможешь. Разве что встретишь кого-то очень похожего, тогда да…

– Юланка, о чем ты говоришь? ..

– Если я объясню, ты не поверишь и рассердишься… Хотя… Бабушка с тобой говорила о моем брате Данире, кажется? Не знаю, что именно она тебе сказала. Что она тебе сказала?

– О его помолвке, о смерти невесты и о проклятье… – о том, что её хотели послать в «командировку» за антидотом к проклятью, Катя промолчала, не желая касаться душевной болезни покойной айи Лидии.