Валерия в зеркале - Элизабет Бенавент

– В тебе нет. Только в твоем теле.

Он закатил глаза и улегся рядом со мной. Заглянул под простыню.

– Ого. Очень сексуально. Не слишком ли у тебя откровенные трусики?

– Ты никуда не опаздываешь? – спросила я, не желая поддерживать тему моего нижнего белья, которое тщательно выбрала накануне вечером после душа.

– Да, я скоро пойду. Договорился пообедать с родителями. Если бы хотел остаться, ты и твои трусики непременно бы об этом узнали.

Я кивнула с кисловатой улыбкой.

– Вот и пошли отговорки, – ответила я, желая немного поиграть.

– Что это значит?

Его рука скользнула под простыню и проникла мне между бедер. Я ощутила прикосновение его пальцев.

– Адриан всегда мне говорил: «Если бы не эти вечные бла-бла-бла, ты бы сама все понимала». А я так ничего и не поняла.

На лице Виктора изобразилась широкая улыбка.

– В общем, ты облажалась.

Он рывком сорвал простыню и подхватил меня на руки. Я засмеялась и принялась пинать его ногами.

– Все, хватит. Иди давай к родителям! – хохотала я.

– Не смей сравнивать меня со своим бывшим и не выпендривайся.

Он бродил по квартире со мной на руках и наконец посадил меня на компьютерный столик. Быстро расстегнул штаны и, сунув пальцы между трусами и моим телом, рванул тонкую ткань.

– Мерзавец! – воскликнула я.

– Ты еще не знаешь, до какой степени…

Он заставил меня изогнуться, потянул за ноги и резко вошел. Я застонала: никак не ожидала такого натиска.

– Ты что, всегда готова? – спросил он, впившись мне в губы.

– Для тебя да, – ответила я, и, честное слово, сама не узнала свой голос: такой он был хриплый и сексуальный.

Не выходя, Виктор резко поднял меня в воздух и несколько минут прижимал к стене. Должно быть, соседи сильно удивились. Три года прожить в квартире, не издав ни звука, и вдруг… за одну ночь я превратилась в специалиста по самым разнообразным стонам.

Виктор зарычал, уселся со мной на бедрах в единственное кресло в доме, и я, лаская себя и с каждым движением впуская его все глубже, не выдержала. Я кончила.

– Теперь можно идти, – сказал он, вновь выходя из ванной.

– Счастливого тебе субботнего семейного обеда.

– Спасибо. – Он наклонился и поцеловал меня в губы. – Может, зайдешь ко мне вечером, устроим сексуальный субботний ужин?

– Сексуальный субботний ужин?

– Да. Ты придешь, я тебя раздену, трахну так, что ты потеряешь сознание, затем реанимирую и что-нибудь приготовлю. Как тебе такой вариант?

– Нуу… не знаю.

Он посмотрел на меня.

– Что значит «Нуу, не знаю? » – Он засмеялся. – Чуть позже позвоню тебе, детка.

Я кивнула, и он направился к выходу, но в дверях остановился, вернулся и еще раз поцеловал меня в губы. И только потом ушел.

Я закрыла лицо подушкой и фыркнула. Я не знала, как с ним себя вести. С одной стороны, он казался не на шутку влюбленным, но насколько это серьезно? Возможно, не время ломать голову и рассчитывать на длительные отношения. Я только что рассталась с мужем, и сейчас неуместно мечтать о том, чтобы некий чувак спал в моей постели настолько часто, насколько я желала бы чувствовать его внутри себя. Впрочем, я женщина, и подобные ментальные процессы присущи моей природе; а может, дело не в том, что я женщина (сомневаюсь, что Лола раздумывает о подобных вещах, проснувшись рядом с новым партнером), а в том, что я отношусь к определенному женскому типу.

Мое поколение чувствует себя свободным; мы – работающие женщины с интеллектуальными запросами и определенной степенью социальных амбиций. Мы сами контролируем свое материнство, посвящая ему столько времени, сколько угодно нам самим, если это вообще нам угодно. Мы неплохо образованны и подготовлены к самостоятельной жизни. Мы рассуждаем о сексе как ни в чем не бывало и ни от кого не зависим. Но… иногда все это кажется мне огромной ошибкой. Правда в том, что мы все еще болезненно зависим от мужчин в чувственном плане… а это включает в себя о-о-очень много всего остального. Лола, без сомнений, редкий пример эволюционировавшей женщины.

Но думать больше не хотелось. Мне нужно выжить и жить дальше, а не тратить время, выедая самой себе мозг. Поживем – увидим.

Повернувшись в кровати, я понюхала подушку и вздохнула. Виктор…

Как же все-таки здорово…

Я протянула руку, взяла телефон и, быстренько набрав номер, приготовилась услышать голос Лолы… но в ответ раздавалось сердитое ворчание.

– Да, я сука, сама знаю, – сказала я ей, извиняясь.

– Порадуй-ка меня с утра рассказами об извращениях и безумствах. Тогда я, возможно, забуду, как ты нас продинамила.

6

Остальные

Кармен искоса посмотрела на Борху, который расхаживал по гостиной, собирая разбросанные одежки, и спрашивала себя, не настал ли подходящий момент поговорить о… будущем.

Она могла бы много чего сказать в свое оправдание и по-прежнему казаться независимым человеком, но на самом деле Кармен чувствовала, что привязывается к Борхе все сильнее, ей необходимо проводить с ним каждую минуту своего свободного времени, если он не в офисе. Но что если Борха всего лишь неплохо устроился и ничего серьезного не планировал? Несколько раз Кармен собиралась поговорить с ним всерьез, но ей становилось страшно.

Борха все еще жил с родителями. У него был брат на десять лет старше, который жил во Франции. Да, Борха не был единственным ребенком в семье, и все же… он чувствовал ответственность за родителей, которые решились завести его, когда обоим было уже под сорок. Кармен подозревала, что в глубине души он привык получать все необходимое в родительском доме. Так или иначе, ситуация не менялась, и Борха даже не делал вид, что желает большей независимости. Когда же эта тема возникала в разговоре, всякий раз оправдывался, что жить с родителями – единственный способ экономить, чтобы в будущем купить собственную квартиру. Сколько раз Кармен пыталась внушить ему мысль, что настало время уйти от родителей, но дело не двигалось.