К югу от платана - Хэзер Уэббер

Я резко остановилась и пристально взглянула на нее.

– Во-первых, из-за твоего напускного возмущения. А во-вторых, потому что побыть утром с Мо ты считаешь своей священной обязанностью. И все же сегодня ты тут, со мной.

По утрам Мо чувствовал себя лучше всего. Ночами же он совсем сбивался с пути, и деменция заводила его в дебри, ведомые ему одному.

Но ответить Марло не успела, потому что прямо над нами вдруг раздалось пронзительное карканье. Над верхушками деревьев, глянцевито поблескивая перьями, парила ворона.

– Тебе что, нужна пуговица? – спросила Марло, не сводя с птицы глаз.

– Мне нет. Ведь я недавно к Платану уже обращалась. Может, тебе? – Легенда Пуговичного дерева гласила, что задавать можно не больше одного вопроса в год. И это было понятно. Иначе народ постоянно таскался бы к Платану с любыми мелкими проблемами.

– Нет, – ответила Марло. – Все важные решения я в своей жизни уже приняла. Странно, чего это она раскаркалась? Ведь обычно ворона появляется, только чтобы проводить к дереву человека, которому нужен совет. Что ж, давай поглядим.

Марло направилась к дуплу, в котором, после того как задашь дереву вопрос, появлялась плоская гладкая пуговица с ответом. Она заглянула в расщелину, созданную самой природой внутри пятнистого ствола, ее обрамляла местами гладкая, а местами шершавая кора. По итогам осмотра Марло объявила:

– Пусто. – А затем наклонилась к зиявшей у подножия дерева большой кроличьей норе.

За всю жизнь мне ни разу не доводилось видеть, чтобы из нее выскочил кролик. Но надежды я не теряла и заглядывала в нору всякий раз, как оказывалась у дерева. Разросшиеся узловатые корни Платана так сплелись, разворотив землю, что невозможно было понять, где кончается один из них и начинается другой. Внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться, я подошла к Марло.

– Давай же, расскажи, что происходит. Ты уже несколько недель ведешь себя странно. На тайные встречи бегаешь и все такое. Это касается Мо? – От одной мысли об этом сердце едва не выпрыгнуло у меня из груди. – Все хуже, чем мы думали?

Марло сжала рукой мое плечо, успокаивая меня. Внушая надежду.

– Хватит панику разводить. У Мо все по-прежнему, не лучше, но и не хуже.

От ее прикосновения моя тревога мгновенно улеглась.

– Что же тогда?

Глубоко вздохнув, она взглянула на ствол Платана и призналась:

– Дело в магазине.

– В «Кроличьей норе»? А что с ним?

Название магазин получил в честь норы, возле которой мы сейчас стояли, и Марло частенько называла своих самых маленьких покупателей «мои крольчата».

– Грядут кое-какие перемены. С завтрашнего дня мне особенно понадобится твоя помощь.

Несмотря на то что дохода от книг на жизнь хватало, я по-прежнему иногда подрабатывала в магазине, приходила туда как минимум раз в неделю. Частично потому, что Марло нужна была помощь, особенно теперь, когда Мо больше не мог стоять за прилавком. Частично чтобы побыть среди детей, которых совершенно не волновало то, что я Бишоп. Но главным образом потому, что там я всегда была счастлива, терзавшие меня горести в магазине мгновенно улетучивались.

– Конечно. Ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать. Но о каких переменах ты говоришь?

– Мо придется всю неделю по утрам водить к врачам, так что я попрошу тебя показать там все одному новичку, – ответила Марло. – Ведь ты единственная, кроме меня, знаешь магазин как свои пять пальцев.

– Ты наняла нового сотрудника? О, Марло, я так рада. Как здорово будет, если ты сможешь теперь поменьше работать. А то ты совсем с ног сбилась с Мо, магазином и подготовкой к фестивалю…

Баттонвудский фестиваль был в городе главным событием года. Парад, карнавал, кулинарный конкурс, контактный зоопарк, киоски с едой, сувениры и мастер-классы. А в павильоне «Кроличьей норы» деткам всегда читали вслух книжки, дарили фигурки из воздушных шариков, предлагали нанести аквагрим и угощали вкусностями.

Марло взяла меня за руку, крепко сжала ее и на одном дыхании выпалила:

– Никого я не нанимала. – Расправив плечи, она уставилась на меня сияющим решительным взглядом и продолжила: – Блу, детка, я продала магазин. Сегодня вечером отдаю ключи. У «Кроличьей норы» теперь будет новый хозяин.

Ее слова закружились у меня в мозгу, сливаясь в монотонный гул. Должно быть, я что-то не так расслышала. Я поскорее тряхнула головой, чтобы эти разрозненные звуки сложились в нечто осмысленное.

Марло сжала мои пальцы.

– Блу, ты должна понять. Мне уж давно пора было на покой, и Мо я теперь нужна круглые сутки. Я постараюсь, чтобы все прошло гладко. И сама еще какое-то время поработаю, месяц уж точно. Просто неделька впереди тяжелая, фестиваль скоро. В общем, пришлось нового владельца даже не на раскаленную сковородку сразу бросить, а прямиком в пламя.

– Я… я… – На глаза навернулись слезы, и я заморгала, чтобы их отогнать. Я слышала, что сказала Марло, понимала, что это правда, но от такого неожиданного удара у меня перехватило дыхание. Я дернулась, уронила жестяное ведерко, и головки одуванчиков весело запрыгали по разветвленным корням.

– Я не хотела говорить тебе заранее, – продолжила Марло, – потому что знала, что ты устроишь переполох. Учудишь что-нибудь, попытаешься сама выкупить у меня магазин.

Я кивнула.

– Но, Блу, ведь книжный был моей заветной мечтой, а не твоей. Для тебя он стал бы обузой. И нечего трясти головой. Сама знаешь, что я права. Ты всегда хотела уехать из Баттонвуда, скажешь, нет? К тому же ты деньги копила для более важной цели – для того чтобы осуществить свою мечту, завести собственную семью, стать мамой.

– Кому? – через силу выдавила я. – Кому ты его продала?

На ее губах заиграла улыбка.

– Он учитель начальных классов. Один…

Она резко осеклась, потому что где-то поблизости от нас вдруг раздался громкий плач. Я вскинула голову, прислушиваясь. Звук был очень знакомый. И совершенно неожиданный тут, в лесу.

Марло огляделась, пробормотав:

– Это уже не похоже на карканье.

Нет, этот звук точно издавала не ворона… Это плакал ребенок.