Клятва безумная и смертельная - Бриджит Кеммерер

Дастан на мгновение замолкает.

– Я слышал, что вы сказали Его Высочеству в Большом зале.

– Я за тебя рада.

Я уверена, что меня слышали все присутствующие.

– Вы действительно считаете, что Его Высочество так поступил с Греем и Тайко по каким-то личным причинам? Вы думаете, он пытался таким образом осуществить своего рода… возмездие?

– Я не хочу с тобой разговаривать, Дастан.

– И вы думаете, что если бы я отказался подчиняться, то принц изменил бы свое решение? – Он выдерживает паузу. – Или же вы думаете, что он бы для начала меня разжаловал, а уже потом отдал этот приказ кому-то другому?

Щетка по-прежнему скользит по плечу Уилла.

– Вы думаете, – продолжает Дастан, – что Грей не стал бы подчиняться подобному приказу, если бы его получил?

Нет, он бы подчинился. Я с трудом сглатываю комок в горле.

– Последние слова Грея перед исчезновением, – говорит Дастан мне в спину, – были клятвой колдунье, которая чуть не уничтожила Эмберфолл. Вы можете винить Его Высочество за принятые им меры, и вы можете винить меня за то, что я следовал его приказу. Однако если бы Грей тогда просто сказал правду…

– Пожалуйста, хватит. – Глупая слеза скатывается по моей щеке.

Я не хочу, чтобы Дастан был прав, но он прав. Грей позволил мне увидеть проблески того, каким нежным и добрым человеком он мог быть, но существовали причины, по которым я считала его устрашающим первое время.

И как бы мне ни хотелось в этом признаваться, но у Рэна были причины любыми способами пытаться получить ответы на свои вопросы.

Грей не поддался уговорам. Я умоляла его рассказать Рэну все, что он знает. Я умоляла его, но он отказался. Я не знаю, была ли причиной его молчания гордость или что-то еще, что ему вбили в голову, пока он служил в Королевской страже, но так или иначе, он держал язык за зубами до последнего.

Рэн не мог остановиться, пока не получил нужный ответ. И вот теперь весь Эмберфолл в опасности.

Я делаю глубокий вдох и медленный выдох. Наконец я поворачиваюсь и смотрю на Дастана. Он стоит у входя в стойло, прислонившись к косяку.

– Я все еще ненавижу тебя, – говорю я.

– Я знаю, миледи. – Выражение его лица непроницаемо. Интересно, ненавидит ли он меня?

Однако напряжение между нами несколько ослабевает. Несильно, но я все равно это чувствую. Между нами нет притворства или каких-то скрытых мотивов. Мы можем не нравиться друг другу в данный момент, но мы понимаем друг друга.

Я бы хотела, чтобы с Рэном все было так же просто, но это невозможно. Одно дело понять, почему Дастан последовал приказу и почему Рэн отдал его. Совсем другое – понимать последствия этого приказа и знать, что пытали не какого-то преступника, а Грея.

Мои бурные мысли будто бы призывают Рэна. Главные двери конюшни распахиваются, и он проходит внутрь. Дастан немедленно встает по стойке «смирно».

Я снова поворачиваюсь к коню.

– Бал так быстро закончился?

Какое-то время Рэн молчит, затем отдает приказ:

– Командор, оставь нас.

Я слышу, как Дастан тихо уходит, и мы остаемся наедине. Я провожу щеткой по шкуре Уилла. Рэн, должно быть, подходит к двери стойла, потому что конь перемещает свой вес и поворачивается, заставляя тем самым меня сделать шаг назад. Жеребец прислушивается и вытягивает шею, чтобы выдохнуть горячий воздух в ладонь Рэна.

Предатель.

Рэн проводит рукой по морде коня.

– Странно, что я не нашел вас в десяти километрах отсюда.

– Ты приказал Дастану удерживать меня здесь силой.

– Половина Эмберфолла готова выступить против меня, судя по всему. Силь Шеллоу готовится к нападению. – Рэн делает паузу, и его голос становится тише. – Вы, безусловно, знаете, что я приказал ему удерживать вас здесь для вашей же безопасности, а не в качестве пленницы. – Еще одна пауза. – Особенно после того, как вы продемонстрировали моим главным маршалам, что мы с вами расходимся во мнениях.

Я молчу. Каждый мускул в моем теле напряжен, ожидая, когда Рэн, наконец, сорвется и продолжит ссору, которую мы начали в зале.

Но… Он этого не делает.

Проявление терпения у Рэна всегда застает меня врасплох. Он всегда ждет, что остальные будут делать все по его команде. Тем не мене Рэн намного сильнее в те моменты, когда ничего не приказывает и не требует, а просто… ждет.

Я снова принимаюсь вычесывать шкуру Уилла, наблюдая за каждым движением своей ладони и находя утешение в тепле жеребца и монотонности действия.

В конце концов мои плечи расслабляются. Мне больше не кажется, что мир вокруг вот-вот рухнет.

– Прости меня, – тихо говорю я и, произнеся эти слова, понимаю, что они сказаны от чистого сердца. – Мне не следовало говорить тебе все это… Там.

– Я не заслуживаю прощения, – отвечает Рэн, и его голос по-прежнему звучит спокойно и тихо. – На самом деле это я должен перед вами извиняться.

Когда я ничего не говорю в ответ, Рэн добавляет:

– Вы все еще злитесь на меня. Я склонен полагать, что между нами слишком много недосказанного.

Я смотрю на него, но он не сводит глаз с Железного Уилла, который прижался головой к груди Рэна. Рука принца лежит на щеке животного, и его длинные пальцы гладят шкуру коня в углублении под нижней челюстью. Это напоминает мне тот день, когда Рэн был существом, созданным магией Лилит, монстром, стремящимся уничтожить все на своем пути. Он никогда никого не слушал в своей чудовищной форме, никогда никого не узнавал – даже Грея. Однако ради меня он успокоился. В облике чудовища Рэн был по меньшей мере три метра ростом, наполовину драконом, наполовину конем. У него были клыки и когти, его чешуя и перья переливались люминесцентными цветами. Я думала, что он убьет нас всех, но он положил голову мне на грудь и обдал теплым дыханием мои колени. Это воспоминание настолько живое, что у меня перехватывает дыхание. Я снова смотрю на Железного Уилла.