Клятва безумная и смертельная - Бриджит Кеммерер

– Это все, что я мог для него сделать, – говорю я Харпер. – Он был предан мне, и рядом со мной его удерживало чувство долга. Никто не заслуживает пыток за свою верность.

– Грей как-то сказал мне, что его долг – истекать кровью, чтобы не пришлось истекать кровью тебе.

Я знаю. Я слышал, как он произносил эти слова.

Я вспомнил о них, когда смотрел, как хлыст разрывает кожу на его спине.

Мне срочно нужна эта чертова бутылка вина.

– Тебе не нужно было тогда справляться со всем в одиночку, – говорит Харпер. – И теперь не нужно.

– Я не знаю, как можно одолеть ее…

– Вместе, – говорит она. – Так же, как мы это сделали прежде.

Голос Харпер звучит с завидной уверенностью.

– Да, миледи, – шепчу я и целую ее в висок.

Я бы многое отдал, чтобы у меня была хоть толика этой уверенности.

* * *

– Ваше Высочество.

Мои веки вздрагивают. В комнате холодно и темно, и моя левая рука онемела. Во сне расслабленное тело Харпер стало тяжелее. Ее медленное дыхание легко касается моей кожи. Огонь в камине поник до тлеющих углей.

– Тс-с, – говорит голос. – Не надо будить принцессу.

Я медленно моргаю, пытаясь отыскать глазами лицо в тени. Странно, что служанка зашла в мои покои после того, как я лег спать.

Затем изящные черты лица Лилит становятся четче, и я подскакиваю на кровати.

– Тс-с-с, – снова шипит на меня Лилит. – Мне бы не хотелось, чтобы она проснулась и вынудила меня перенести ее обратно в Колумбию.

Мое сердце бешено бьется в груди от паники, и я почти уверен, что его громкий стук может разбудить Харпер.

– Оставь меня в покое, – шепчу я. – Пожалуйста, Лилит.

– Ты рассказал ей правду, – говорит она.

Из ее уст это звучит как обвинение в слабости, и я сжимаю челюсти.

– Я больше не намереваюсь скрывать твои преступления.

– Я не совершала никаких преступлений. – Колдунья наклоняется ближе, и ее губы оказываются на совсем небольшом расстоянии от моих. Глаза Лилит зловеще блестят в темноте.

Мое тело превращается в камень. Я отдал бы все серебро Эмберфолла своей новой наемнице-шпионке, если бы она прямо сейчас появилась в моих покоях с оружием, которое могло бы остановить Лилит. Мои руки жаждут притянуть спящую в моих объятиях девушку ближе, как будто я могу защитить ее одной силой воли.

– Я подготовился к войне. Я выстою против Грея. Я сделал все, что ты просила.

– Хороший мальчик, – выдыхает она. Ее губы касаются моих, и я отшатываюсь назад. Харпер начинает ворочаться в моих объятиях.

Лилит улыбается.

– Что бы ты ей ни говорил, она не сможет пересечь завесу без моей помощи. Если я заберу ее на ту сторону, ты ее больше никогда не увидишь.

– Я сделаю все, что скажешь, – говорю я. – Даю слово.

– Чудесно. – Она проводит пальцем по шраму на щеке Харпер прежде, чем я успеваю оттолкнуть ее руку.

Харпер резко просыпается и хлопает себя ладонью по щеке. Ее дыхание быстрое и неровное.

– Рэн! Что… Кто… ТЫ! – Харпер замирает в моих объятиях.

– Да. Я. – Глаза Лилит опасно сверкают в темноте, и она шипит, как змея. – Здравствуй, слабая, сломанная, никчемная маленькая…

Харпер вырывается из моих объятий, и я слишком поздно осознаю, что она выхватила кинжал у меня из-за пояса.

– Нет! – выкрикиваю я.

Я помню последний раз, когда она бросила клинок в колдунью и чем это кончилось.

Однако Харпер не бросает кинжал. Она вонзает лезвие прямо в живот Лилит, надавливая на рукояку всем своим весом. Колдунья падает на пол. Харпер становится коленями на руку Лилит, затем наматывает на кулак свободной руки ее волосы. Она наклоняется ближе.

– Ну же, давай, – шепчет она. – Перенеси меня домой. Посмотрим, как долго ты проживешь на моей стороне.

По комнате кружит ветер, заставляя свечи погаснуть, а пламя в камине задрожать. Лилит задыхается то ли от шока, то ли от боли.

– Ты за это поплатишься.

– Он делает, что ты хочешь. Ой, это Грей оставил на тебе этот шрам? Держу пари, я могу сделать еще один побольше.

– Харпер. – Я не могу дышать. – Харпер, пожалуйста.

Лилит в буквальном смысле пускает слюни от ярости.

– Я тебя уничтожу!

– Ну, давай! Убей меня! И ты лишишься единственного рычага давления, который у тебя есть. – Харпер наклоняется ближе. – Это ты слабая, – шепчет она на ухо колдунье.

Из груди Лилит вырывается крик ярости, и она ударяет свободной рукой по руке Харпер. Она вскрикивает и отскакивает назад. На ее руке появляются три длинные кровавые царапины.

Дверь в мои покои распахивается. Стража врывается внутрь, привлеченная криками. Лилит исчезает, и от нее не остается ничего, кроме кинжала и пятна крови на полу.

Харпер хватается за свою раненую руку. Она говорит, стиснув зубы:

– Насколько все плохо?

Я смотрю на нее, и мне требуется мгновение, чтобы оторвать взгляд от ее лица. Я осторожно отвожу от раны ее пальцы. Рукав платья девушки разорван, из порезов льется кровь.

Рядом со мной появляется Дастан и опускается на колено.

– Брендин, позови лекаря, – говорит он одному из стражников, – принцессе нужно наложить швы.

Харпер вздыхает.

– Опять шрамы. Класс.

Я не могу перестать с удивлением смотреть на нее.

– Что? – спрашивает она.

У меня нет слов.

– Как… как ты это сделала? – Я замолкаю. – Как?

– Я ее ненавижу, – просто отвечает она. – Это было нетрудно. Или ты про то, как у меня получилось ее обездвижить?

– Кого? – спрашивает Дастан.

– Да, – отвечаю я.

Харпер берет клинок, вытирает его о подол своего испорченного платья и протягивает мне рукоятью вперед. Ее глаза полны ярости и решимости.