Клятва безумная и смертельная - Бриджит Кеммерер

– Хорошо, – говорю я. Я поднимаю взгляд в небо, чтобы свистнуть Айзеку. Солдаты снова что-то бормочут, возвращаясь в строй. В этот раз мне не нужно даже пытаться переводить их слова. Они неохотно позволили скрейверу помочь нам с тренировками, но они не видят в нем союзника. Раньше он был рабом Карис Люран, сейчас он связан со мной клятвой верности, но солдаты все равно не доверяют ему.

По правде говоря, большинство из них не доверяют и мне.

Айзек опускается на землю рядом со мной, аккуратно складывая крылья.

– Ваше Высочество, – произносит он хриплым голосом. Ему не нужно меня так называть, и я ему не раз говорил, чтобы он так ко мне не обращался. Айзек продолжает гнуть свою линию, тем самым стараясь напомнить другим о моем положении здесь.

– Через пять минут начинаем заново, – говорю я ему.

Из дворца доносится звук горна, и я вздрагиваю, как и большинство стоящих вокруг меня людей. Прежде чем я успеваю заговорить, горн трубит снова. После этого он звучит в третий раз, после чего наступает тишина, которая кажется почти оглушительный.

Вокруг меня толпа дружно охает.

Я смотрю на Талфора, моего личного стражника.

– Что это значит?

Стражник бледен как полотно.

– Напали…

– Рэн? – спрашивает Джейк, и в его голосе звенит напряжение. – Он атакует?

– Нет, – отвечает Талфор. – Напали на королеву.

* * *

Лия Мара неподвижно лежит на кровати в своих покоях, но через толпу из стражи и советников, окруживших ее, мне трудно что-либо разглядеть. Ее глаза слегла приоткрыты, кожа по цвету сравнима с пеплом. Когда я подхожу ближе, то замечаю слезы, блестящие на ее щеках, и в груди у меня становится тесно, когда мое сердце начинает биться чаще. Нолла Верин стоит на коленях рядом с сестрой, сжимая руку Лии Мары и целуя костяшки ее пальцев. По другую сторону от Лии Мары стоит Ноа – некогда врач из Вашингтона, но теперь более известный как лекарь из Колумбии. Он прижимает мокрый сверток ткани к ногам девушки.

И тут я вижу покрытую волдырями, покрасневшую кожу. Я вижу кровь и обугленную плоть. Я замечаю сажу на одежде и щеках Ноллы Верин.

– Он уже идет, – бормочет Нолла Верин. Когда она видит меня в дверях, ее глаза широко распахиваются. – Грей, на нее напали! – Голос девушки срывается. – Там была… она была… Ты должен исцелить ее!

В доли секунды я оказываюсь у кровати и, приподняв мокрую ткань, пытаюсь понять, что же стало причиной подобных повреждений.

– Осторожно, – говорит Ноа, хватая меня за запястье. – Осторожнее. Тут много стекла.

Я вижу небольшую кучку осколков рядом с ним, и каждый из них блестит свежей кровью. Я ничего не понимаю и смотрю на лекаря.

– Что случилось?

– Взорвалась бутылочная бомба. – Должно быть, на моем лице написано полное недоумение, потому что он пускается в объяснения: – Это было что-то вроде коктейля «Молотова». Я не знаю, как у вас здесь это называется. Такая зажигательная…

– Магия, – охает кто-то.

– Это была не магия, – решительно заявляет Ноа. – Все было устроено с определенным злым умыслом, но это была не магия.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Нолла Верин.

– Принц пользовался огнем на тренировочных полях, – говорит один из советников. – Возможно, его магия вышла из-под контроля…

– Это была не магия! – рявкает Ноа. – Если вы принесете мне бутылку и немного керосинового масла, я сделаю точно такую же штуку.

По толпе проносится ропот.

– Лекарь угрожает…

– Это не угроза! – срываюсь я и оглядываюсь через плечо на Джейка, но он уже начинает выгонять людей из комнаты.

На этот раз я более осторожно приподнимаю мокрую ткань. Кожа под ней сильно обожжена и источает тошнотворный сладкий запах. Более мелкие осколки все еще впиваются в кожу девушки.

Лия Мара вздрагивает, после чего пытается пошевелиться. Ее веки приподнимаются, а из горла вырывается стон.

– Тише, – мягко говорю я. – Спокойно.

Я делаю глубокий вдох и прижимаю руки к самой ужасной ране. Закрыв глаза, я призываю звезды своей магии. Дыхание Лии Мары становится прерывистым, и мне хочется, чтобы магия действовала быстрее, но если я попытаюсь форсировать ее, то звезды исчезнут в никуда. Повреждений слишком много, и я чувствую боль Лии Мары. Я слышу ее страдания в каждом вздохе.

– Что произошло? – спрашиваю я хриплым и низким голосом.

– Девушка, – с яростью говорит Нолла Верин, однако по ее щекам катятся слезы. – Она подошла к трону, притворяясь, что хочет просить помощи. Сказала, что у нее есть подарок. Он был похож на фонарь, потом она бросила его на пол, и он… взорвался. Мантия Лии Мары загорелась… Загорелись драпировки… Огонь был повсюду…

– Что стало с девушкой? – спрашиваю я.

– Она мертва, Ваше Высочество, – говорит одна из стражников, которая осталась в комнате. В ее голосе слышится недоумение, как будто она не понимает, что существует какой-то иной исход для того, кто осмелился напасть на королеву.

Я понимаю подобную импульсивность, однако когда я был в Королевской страже, мы пытались оставить врага в живых для допроса. Теперь у нас даже нет возможности узнать, действовала ли она в одиночку или же ее кто-то нанял для покушения.

Лия Мара делает медленный и ровный вдох. Кожа на ее ногах восстановилась. Оставшиеся в ранах осколки выпали и затерялись среди складок постельного белья. Я поднимаю голову и смотрю на нее.

– У тебя где-нибудь еще остались раны?

Она быстро качает головой.

– Нет. Я… Со мной все в порядке.

– Вот и нет, – говорит Нолла Верин. – На твою жизнь было совершено покушение!

Ноа убирает мокрые тряпки. Он смотрит на стражников.

– Пошлите за чистым бельем.

Стражники мешкают и обмениваются взглядами. Я не знаю, дело во мне или в Ноа, но их нерешительность определенно порождена недоверием. Я благодарен Нолле Верин, когда она срывается и кричит: