Клятва безумная и смертельная - Бриджит Кеммерер

– Не думаю, что ты хочешь это знать. – Мой голос мрачен, и Лия Мара приподнимает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Только не говори, что ты бы стал размахивать мечом направо и налево.

– Я бы распустил стражу. По крайней мере, я бы потребовал, чтобы они незамедлительно присягнули тебе в верности. И еще я бы попросил твою сестру удалиться.

– Что? Нет!

– Нолла Верин должна была стать королевой, но не стала. В Силь Шеллоу много сомнений в новой власти, поэтому тебе не нужно, чтобы Нолла Верин подрывала твой авторитет и твоя стража повиновалась ей. Я боюсь, что сегодняшнее нападение на тебя придаст смелости другим, кто планирует сделать то же самое.

– Нолла Верин оказывает мне поддержку.

– Она делает тебя слабой.

Лия Мара замирает в неподвижности в моих руках, я переживаю, что погорячился. Я не хочу, чтобы мы ссорились. Однако затем я понимаю, что сердце девушки бьется очень часто, а ее пальцы цепко впиваются в мою руку, которой я обнимаю ее.

Лия Мара не сердится.

Она боится.

Мой гнев отступает, и на его место приходит яростное желание защитить ее от всего мира. Я прикасаюсь губами к ее виску.

– Не бойся, – говорю я тихо. Это те же самые слова, что когда-то сказал ей в Глухой Лощине после того, как солдат Эмберфолла приставил клинок к ее шее. – Никто тебя больше не тронет.

Глава 11

Лия Мара

К утру настенные драпировки и бархатные ковры были заменены, и мой тронный зал выглядит точно так же, как и вчера. Однако в воздухе все еще витает едкий запах старого дыма и горелой ткани. Мне не хочется чувствовать себя обнадеженной присутствием Грея, но именно так я себя и чувствую. Матушка никогда не носила оружия перед своими людьми, потому что, по ее словам, это означало, что она им не доверяет. Грей же вооружен до зубов и не делает из этого секрета. Выражение его лица непроницаемое и суровое. Я никогда прежде не видела его таким отстраненным и холодным. Принцесса Харпер как-то назвала Грея пугающим, и я с ней полностью согласна. Сейчас он действительно вызывает страх одним своим видом.

Джейк тоже присутствует в зале. Он стоит у стены вместе со стражниками. Он должен быть на тренировочных полях, практиковаться в битве на мечах с Тайко или проводить свое время вместе с Ноа, однако вместо этого он здесь. Его холодный взгляд оценивает каждого, кто переступает порог. Джейк гораздо менее суровый, чем Грей, и куда более легкомысленный и фамильярный, тем не менее он стал настолько же опасным, как и стоящий рядом со мной принц.

Я доверяю им обоим, но очевидно, что моя стража – нет. Перешептывания в коридорах, которые мне довелось услышать этим утром, дали мне понять, что все считают, будто покушение на меня было завязано на магии. Мне кажется, что придворным проще думать о Грее и его спутниках самое худшее, чем предполагать, что кто-то из Силь Шеллоу решил пойти против Короны. От этой мысли меня бросает в дрожь. Я не хочу думать о том, что народ желает моей смерти. Я не хочу думать о том, что не справляюсь с ролью королевы.

Грей сказал, что Нолла Верин подрывает мой авторитет, но это не так. Я сама во всем виновата.

В любом случае моей сестры сегодня здесь нет. Она сказала, что будет работать с Эллией Майей, пытаясь определить, откуда пришла девушка, напавшая на меня. Айзек говорит, что она не была колдуньей, но она, должно быть, знала, что ее действия будут похожи на чары, что усилит недоверие к Грею и его связям с Эмберфоллом. По закону если бы она убила меня, то могла бы лично претендовать на трон, но Нолла Верин наверняка вонзила бы меч самозванке в живот и вернула бы власть.

Было ли это конечной целью? Неужели кто-то захотел таким образом усадить мою сестру на престол?

Неужели люди полагают, что так будет лучше?

Жаль, что я не могу чувствовать себя так, как вчера. У меня не получается с оптимизмом думать о том, что я могу править иначе, чем моя мать. Все утро я неподвижно просидела на своем троне, задаваясь вопросом, кто еще может стать угрозой. Этот вопрос заставляет меня напрягаться и отвлекаться, из-за чего Кланне Сун приходится наклоняться ко мне и шептать:

– Ваше Величество, они ждут ответа.

Каждый раз, когда кто-то приближается ко мне, я вспоминаю о напавшей на меня девушке, о взрыве, об обжигающей боли и осколках, впившихся в мою кожу.

– Лия Мара.

Голос Грея, низкий, напряженный и настолько тихий, что слышать его могу только я. Моргнув, я смотрю на принца. Его глаза встречаются с моими, затем опускаются ниже. Я внезапно осознаю, что обхватила себя руками поперек живота, а мое дыхание вряд ли можно назвать спокойным.

Я сглатываю и выпрямляюсь, после чего снова смотрю на пожилую женщину, стоящую перед возвышением, на котором установлен трон. Женщина смотрит на меня в замешательстве. Я даже не помню, на что она жаловалась. Там было что-то про куриц или петухов, а может, что-то совсем другое. Возможно, она даже еще ничего не попросила. Руки женщины сжимают ручку корзины.

– Ваше Величество? – спрашивает она.

Мне нужно что-то сказать. На что вы жалуетесь? Однако я продолжаю смотреть на то, как она держит в руках корзину. Я задаюсь вопросом, не спрятала ли она в ней оружие? На лбу у меня выступает капелька пота.

Это просто смешно. Ей, наверное, лет восемьдесят пять.

Но я не могу слова из себя выдавить.

– Королева принимала граждан все утро, – говорит Грей, обращаясь к Кланне Сун, и хотя его глаза смотрят на меня, его следующие слова звучат не как требование, а как предложение. – Может быть, мы могли бы сделать небольшой перерыв?

Я должна отказаться. Мне хочется отказаться.

Но я этого не делаю.

Я предполагаю, что Грей отведет меня в мои покои или, может быть, в библиотеку, которая являлась моим убежищем с самого детства. Вместо этого он сопровождает меня к большим дверям фронтальной части дворца. Двери ведут к бьющим фонтанам и длинной мраморной лестнице, которая спускается в город.