Клятва безумная и смертельная - Бриджит Кеммерер

Я хочу умолять Зо остаться, потому что в присутствии Рэна я всегда чувствую себя как на иголках. Однако я не могу этого сделать, поскольку это эгоистично.

Просить Зо помочь Грею, наверное, тоже было неправильно. Мы с ней подруги, но она – моя стражница. Помогала ли она тогда мне по дружбе или же из чувства долга? Я даже не уверена в том, имеет ли это вообще хоть какое-то значение. Важно то, что Зо помогла мне, и из-за этого осталась без работы… Без работы, которую любила.

Рэн не бессердечен. Он выплатил Зо годовое жалованье и написал рекомендательное письмо, которое она хранила у себя. При этом Зо осталась жить на территории замка, а Рэн ее не прогонял.

Она хотела быть стражницей и бросила учебу у мастера песнопения ради этого. Зо говорит, что не хочет оставлять меня одну, пока вокруг так опасно. Однако какая-то часть меня подозревает, что Зо просто не хочет возвращаться домой с грузом сделанного ею выбора. С грузом выбора, который сделала я.

Я слишком затягиваю с ответом. Рэн успевает спуститься во двор в сопровождении двух своих стражников. Светловолосый, кареглазый, высокий и как всегда эффектный. Наряд Рэна всегда тщательно продуман вплоть до богато украшенной рукояти меча, который висит у него на поясе, и гравированных серебряных пуговиц на камзоле. Рэн двигается целеустремленно, с атлетической грацией: в его походке и жестах нет и намека на неуверенность. Он держит себя как принц. Как король. Как человек, рожденный править.

Однако я замечаю небольшие изменения в его внешности. Тени под глазами Рэна стали чуть темнее. Линии его подбородка кажутся более резкими, а скулы чуть более острыми. За последние несколько недель в глубине его глаз поселилась тревога.

Стражники Рэна занимают место у стены, пока он идет через двор по направлению к нам. Зо вздыхает.

– Прости, – шепчу я ей.

– Ерунда. – Она делает реверанс Рэну, хотя на ней бриджи и доспехи. – Ваше высочество.

– Зо, – сухо произносит он, после чего переводит взгляд на меня. – Миледи.

Я набираю в легкие воздуха, чтобы сказать что-нибудь в попытке ослабить повисшее между нами напряжение, но Зо меня опережает:

– Прошу меня извинить, но мне нужно вернуться к себе.

– Конечно, – говорит Рэн.

Я закусываю губу, когда она уходит.

– Она бегает от меня, – говорит Рэн, и в его взгляде нет вопроса, лишь уверенность.

Я тут же встаю на защиту подруги.

– Вовсе нет.

– Но именно так это выглядит со стороны.

М-да, ну а кто-то со стороны выглядит как козел.

– Зо имеет право злиться, Рэн.

– И я тоже.

Подобный ответ заставляет меня прикусить язык и сдержать еще не до конца сформулированное возражение. Я не знала, что он по-прежнему злится на Зо. Интересно, злится ли он на меня или же я единственная, у кого внутри горит неугасающее пламя гнева?

Прежде чем я успеваю задать свой вопрос, Рэн выхватывает меч.

– Покажи мне, чему ты научилась.

Я кладу руку на рукоять меча, но не вынимаю его из ножен. Я не совсем понимаю, почему я так делаю, особенно после того, как я сама попросила его спуститься и помочь мне. Может быть, дело в том, что слова Рэна прозвучали как приказ, или же причина в том, что он настроен слишком уж воинственно. В любом случае мне не хочется вести с ним диалог, когда он держит в руках оружие.

Я отвожу взгляд.

– Больше не хочу тренироваться, – я поворачиваюсь в сторону двери, через которую Рэн только что вышел во двор. – Мне нужно переодеться к завтраку.

Я слышу, как он убирает меч в ножны, а потом его рука мягко обхватывает мое запястье.

– Пожалуйста.

Это просьба сломленного человека. Отчаянная мольба в голосе Рэна пробивает крошечную дыру в моем гневе.

– Пожалуйста, – повторяет он, и его голос звучит очень мягко. – Пожалуйста, Харпер.

Рэн обладает какой-то волшебной манерой произносить мое имя. Его акцент смягчает края каждого звука «р», превращая слоги в ласковое рычание, но не это привлекает мое внимание, а слово «пожалуйста». Рэн – наследный принц. Будущий король. Он никогда не умоляет.

– «Пожалуйста» что? – тихо спрашиваю я.

– Пожалуйста, останься.

Он просит меня остаться, но мне кажется, что в его словах скрыт иной смысл. Более глубокий.

В моих мыслях всплывают воспоминания годичной давности. На тот момент мама уже была больна, и рак поразил ее легкие. Папа проиграл все наши семейные сбережения в попытке сократить те расходы, которые не покрывала страховка. Чтобы достать деньги и рассчитаться с долгами, он сделал выбор, который подверг нашу семью опасности.

Когда мама узнала об этом, она велела нам с Джейком собирать вещи. Папа плакал, сидя за кухонным столом, и умолял ее остаться. Я помню, как мой старший брат запихивал вещи в спортивную сумку, а я сидела на его кровати и смотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Все будет хорошо, Харп, – повторял Джейк. – Просто собирай свои вещи.

Хорошо не стало. Ничего из случившегося тогда нельзя было назвать хорошим. В то время мысль об отъезде была невероятно пугающей. Я помню, какое я испытала облегчение, когда мама поддалась и мы остались. Она осталась.

Позже, когда дела пошли совсем плохо, я, помнится, жалела о том, что мама смягчилась и не ушла.

Я смотрю Рэну в глаза и задаюсь вопросом, не совершила ли я точно такую же ошибку. Джейк ушел вместе с Греем. В грядущей войне мой брат окажется по другую сторону баррикад.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

– Я не хочу сражаться.

Я не говорю о поединке на мечах, и мне кажется, Рэн это понимает. Он кивает.

– Может, тогда прогуляемся?

Я колеблюсь в нерешительности.

– Ладно.

Он предлагает мне взять его под руку, и я соглашаюсь.

Глава 4

Рэн

Моя стража следует за нами по пятам. Рука Харпер едва касается моего предплечья, как будто девушка готова отстраниться от меня в любой момент. Грей любил повторять, что я планирую свои действия на двадцать ходов вперед, и в этом он был прав. Но теперь складывается впечатление, что ни одно мое движение не зависит от меня. Я не могу планировать на двадцать ходов вперед, ведь Лилит в любой момент может изменить свою тактику после второго, третьего или пятнадцатого хода.