Как почти честно выиграть выборы - Ник Чизмен

Лидеры могут осилить оплату репрессий и другими способами. Если страна имеет геостратегическое значение для внешней политики крупных держав, ее правительство может успешно конвертировать свое удачное расположение в благоприятные международные связи. Такие разные по режиму страны, как Узбекистан, Пакистан и Таиланд, после атак 11 сентября 2001 года сотрудничали с США в рамках борьбы с терроризмом и благодаря этому избегали критики своей недемократической внутренней политики. Временами это лицемерие поражало воображение: пока западные страны сближались с Узбекистаном для сотрудничества в сфере безопасности, активисты-правозащитники фиксировали огромные нарушения. В одном из случаев оппоненты режима были сварены заживо [54 - Human Rights Watch (9 August 2002), “Uzbekistan: Two Brutal Deaths in Custody”; http: //www. hrw. org/news/2002/08/09/uzbekistan-two-brutal-deaths-custody (http: //www. hrw. org/news/2002/08/09/uzbekistan-two-brutal-deaths-custody) (дата обращения – 10 ноября 2017); см. также: Thomas Carothers. “Promoting democracy and fighting terror”, Foreign Affairs, January/February 2003; https: //www. foreignaf-fairs. com/articles/2003–01–01/promoting-democracy-and-fighting-terror (https: //www. foreignaffairs. com/articles/2003-01-01/promoting-democracy-and-fighting-terror) (дата обращения – 10 ноября 2017). ].

Аналогичный процесс разворачивался в Восточной Африке. Страны-союзники Америки в этом регионе поддерживали антитеррористические мероприятия на своей территории и на полуострове Сомали, а взамен избавляли себя от западной критики за скатывание в авторитаризм [55 - См. , например: Beth Whitaker. “Compliance among Weak States: Africa and the Counter-terrorism Regime”, Review of International Studies 36, no. 3 (2010): 639–62. ]. В свою очередь, это открыло им доступ к международной финансовой помощи и позволило осилить стоимость репрессий. Наконец, нужно отметить, что лидеры, которые пользуются непререкаемым авторитетом, безусловно, лучше справляются с народным недовольством в долгосрочной перспективе, чем те, что фокусируются на силовом аппарате.

Для сравнения, период экономического упадка способен нанести фатальный удар по авторитарному режиму и помешать ему финансировать ключевые направления деятельности [56 - Свежие данные касательно роли экономических шоков в свержении диктаторов см. : Sergei Guriev and Daniel Treisman. “How Modern Dictators Survive: an Informational Theory of the New Authoritarianism”, National Bureau of Economic Research Working Paper no. 21136 (2015); http: //www. nber. org/papers/w21136 (http: //www. nber. org/papers/w21136) (дата обращения – 10 ноября 2017). ]. Это особенно справедливо для стран, которые не настолько важны с геополитической точки зрения и вынуждены опираться на помощь Запада, например США или Всемирного банка, которые (временами) готовы поддерживать эффективное государственное управление. В таких условиях автократам приходится ограничивать себя, чтобы получить поток денег из-за рубежа. Нельзя гарантировать, что средства используются по прямому назначению, но все же международное давление может оказать влияние, и лидер решится на реформы, например на введение новой конституции, которая сужает его полномочия.

Учитывая общий вклад этих различных структурных и индивидуальных факторов, можно выделить ряд ситуаций, во время которых авторитарные руководители будут наиболее мотивированы держаться за власть: когда они считают, что их присутствие играет ключевую роль в сохранении политической стабильности; когда они менее склонны к многопартийной политике; когда успели поучаствовать в масштабной коррупции и/или нарушили права человека; когда не верят в возможность сотрудничества с соперниками и не доверяют политическим институтам; когда находятся у власти продолжительное время; и, наконец, когда контролируют стратегически важную территорию с природными ресурсами, мощными силовыми структурами, слабыми политическими институтами и высоким уровнем недоверия в обществе.

В дополнение подчеркнем, что часть затрат на репрессии либо реформы остаются неизменными, но определенная доля таких затрат зависит от целого ряда внутренних и внешних игроков, а значит, может возрастать или уменьшаться за сравнительно короткий срок. Например, более сплоченная оппозиционная коалиция может вынудить лидера предпринять больший объем репрессий и фальсификаций ради сохранения власти. Следовательно, эти стратегии обойдутся главе государства дороже. Аналогично этому, если международное сообщество организует более эффективное наблюдение на выборах и более четко заявит о негативных последствиях возможных фальсификаций, текущему руководителю окажутся не по карману такие варианты. На этом фоне реформы станут выглядеть более выгодной альтернативой.

Таким образом, стратегии ключевых внутренних и международных движущих сил могут склонять чашу весов в одну либо другую сторону и менять уравнение, стоящее перед авторитарным президентом или премьер-министром. Исходя из этого, можно планировать более эффективные политические стратегии и международные вмешательства, которые повысят уровень проводимых выборов. Однако, как мы убедимся в дальнейших главах, это непростая задача. Авторитарные лидеры не только располагают целым рядом инструментов для разобщения оппозиции, но и умело используют международных партнеров, даже в отсутствие природных ресурсов и геостратегического влияния.

Арсенал авторитарного лидера

В данной книге мы демонстрируем, как правительства, настроенные на репрессии вместо реформ, фальсифицируют выборы и как диктаторам удается не только выходить сухими из воды, но и укреплять свою власть. Великая ирония нашего времени заключается в том, что во многих странах распространение выборов не привело к смещению деспотической власти, а упрочило ее позиции. Как мы уже отмечали и снова вернемся к этому в заключении книги, так происходит, потому что выборы создают иллюзию легитимности, тем самым открывая доступ к международной финансовой помощи, и помогают правительству в широкой мере воспользоваться механизмами, разобщающими оппозицию.

Если у вас за плечами нет богатого опыта наблюдения на выборах, часть историй о фальсификациях в следующих главах, скорее всего, удивит и возмутит вас. Одни тактики поражают оригинальностью, другие – дерзостью. В Мадагаскаре оппозиционному лидеру не дали посадить самолет. В Либерии объявили результат подсчета голосов, в котором было в 17 раз больше бюллетеней, чем зарегистрированных в стране избирателей. В Пакистане убили крупнейшего лидера оппозиции. В Беларуси госслужащие получали прямые указания о количестве голосов, которые диктатор ожидает увидеть в итоговом отчете. А в Экваториальной Гвинее чиновника избирательного комитета заставили подписать протокол с официальным результатом под дулом пистолета.

Но, как покажет последующий анализ, зачастую самыми эффективными являются тонкие электоральные манипуляции. Поэтому важно изучить механизмы фальсификаций во всей их полноте и разнообразии – как по различным регионам, так и по историческим периодам. Скажем, оппозиция до сих пор прискорбно часто подвергается физическому насилию, запугиванию и преследованиям, однако доля таких случаев сократилась с 30 % в 1992–1996 годах до 23 % в 2012–2016. В то же время распространенность подкупа избирателей остается стабильно высокой, едва изменившись – с 40, 3 % в 1991–1995 годах до 39, 9 % в 2011–2015. (см. Приложение 14). Частично это объясняется тем, что, с точки зрения лидера, откровенное насилие влечет особенно высокие репутационные потери как внутри страны, так и в международном сообществе, а также снижает доверие к результатам выборов. В то же время подкуп избирателей – зачастую настолько обыденное явление, что редко вызывает осуждение со стороны журналистов и наблюдательских организаций. В таком контексте у авторитарного лидера появляется сильная мотивация заменить силовые формы влияния более мягкими выборами, насколько это возможно.

Если посмотреть на наши данные в другом разрезе, мы обнаружим аналогичные тенденции в плане географических особенностей. Скупка голосов все еще часто встречается в большинстве стран мира, но доля существенно разнится. Например, в странах Африки южнее Сахары более двух третей выборов в 2012–2016 годах прошли со значительным электоральным подкупом, а в других регионах показатель оказался гораздо ниже – например, 29 % на Ближнем Востоке и 36 % в Латинской Америке (см. Приложение 14). Эти различия отчасти относятся к разному уровню социально-экономического развития и к ожиданиям избирателей по оплате их поддержки. К примеру, в большинстве африканских стран голос в среднем обходится дешевле ($1–5), чем в Латинской Америке ($5–15), поэтому для кандидатов, баллотирующихся в Африке, такая стратегия менее разорительна [57 - Получить хорошую информацию о стоимости подкупа сложно, поскольку она отличается по стране и хранится в секрете как теми, кто дает взятку, так и теми, кто ее получает. Однако редкие свидетельства позволяют предположить, что существует большая региональная вариативность. Например, на последних нигерийских выборах типичный подкуп оценивается примерно в 500 нигерийских найр ($3). См. : Michael Bratton. “Vote buying and violence in Nigerian election campaigns”, Electoral Studies 27, no. 4 (2008): 621–32. Напротив, в Колумбии, по разным свидетельствам, платят от $8 до $65 за голос. См. : Ivana Mellers. “The Cost of Corruption”, Americas Quarterly(2016). (http: //americasquarterly. org/content/cost-corruption) Аналогично, в 2013 году на всеобщих выборах в Гондурасе стоимость подкупа варьировала от $5 до $25. См. : Jason Wallach. “Anatomy of Election Fraud: Stealing the 2013 Honduran Election in Five Simple Steps”, Foreign Policy in Focus, 19 December 2013; http: //fpif. org/anatomy-election-fraud-stealing-2013-honduran-election-five-simple-steps (http: //fpif. org/anatomy-election-fraud-stealing-2013-honduran-election-five-simple-steps) (дата обращения – 10 ноября 2017). Разумеется, стоимость подкупа также зависит от дохода кандидатов и количества денег, которое отведено на кампанию. Как мы обсуждаем в книге, есть основания полагать, что бюджеты африканских кампаний очень высоки и сравнимы с латиноамериканскими. ]. Однако эти схемы также берут начало в исторической эволюции политического процесса. Если в местных нормах закреплена раздача «приятных мелочей», то они могут даже не восприниматься в качестве подкупа. Применяя скупку голосов в таком контексте, кандидат получит больше пользы и меньше риска.