Как умирала Вера - Ольга Гуляева

Убедившись, что они отъехали от дома на безопасное расстояние и погони нет, Вера попросила остановить машину.

Неожиданно для нее самой ей захотелось вернуться в морг и расспросить Пахома о том, что, черт возьми, происходит и кто эти люди. Он единственный, кто сейчас, вероятно, мог бы ответить на этот вопрос. Но возвращаться было опасно. Она не видела, сколько человек в машине у ее дома. Возможно, кто-то до сих пор дежурит в морге.

– В этой штуковине есть интернет? – Вера указала на планшет-навигатор, криво прицепленный к приборной панели.

– Конечно, – гордо, но с некоторым недоумением ответил таксист.

– Вбейте «морг в Люблино, контакты».

– Мы же только оттуда, – удивился водила, но вбил текст в поисковик.

– Мне нужно позвонить туда.

– Вот номер.

– А мобила есть? Можно позвонить?

Таксист протянул Вере трубку:

– Надеюсь, ты расплатишься за все это удовольствие?

– Пахом, это ты? – Вера уже разговаривала с невидимым собеседником.

– Вера? Живая?

– В смысле? Ты опять сомневаешься?

– Снова, – вздохнул Пахом. – Где ты?

– Я приехала домой, но там у подъезда дежурит машина, которая час назад приезжала в морг. Что происходит? Кто эти люди?

– Я же говорил, чтобы ты ехала к своему мужику. На фига поперлась домой?

– Может быть, потому что ты не потрудился объяснить мне, по какой такой причине я не должна была туда ехать?

Пахом помолчал несколько секунд.

– Так ты поедешь к Антону?

– Нет! – взорвалась Вера. – Он меня бросил! – Из глаз брызнули слезы. – Он предал меня, он редкая сволочь, ненавижу его! – разрыдалась Вера.

– Тогда езжай к любой подруге, знакомым, только не к близким родственникам.

Вера побагровела и нечеловеческим голосом заорала в трубку:

– Я прямо сейчас приеду в морг и вытрясу из тебя всю душу! Ты объяснишь мне, что это за хренова конспирация, или умрешь прямо там! Клянусь тебе! Ты знаешь, что мне нечего терять! Меня нет!

Вера кинула трубку в водителя и обиженно проворчала:

– Обратно в Люблино.

Тот воздержался от комментариев на этот раз и тронулся. Зазвонил его мобильный.

– Это тебя, – протянул он Вере трубку.

– Слушаю.

– Вер, у меня смена закончилась, – торопливо проговорил Пахом. – Приезжай ко мне домой, в Печатники. Давай я назову адрес водителю.

Вера молча протянула трубку обратно хозяину.

Внезапные слезы подсыхали, от усталости сводило тело, веки смыкались. Последнее, на что обратила внимание Вера, прежде чем провалиться в долгожданный сон – светает. Самой длинной и непонятной ночи в ее жизни все-таки приходит конец.

4

Жизнь сердца – это любовь, а его смерть – это злоба и вражда.

Господь для того и держит нас на земле, чтобы любовь всецело проникла в наше сердце: это цель нашего существования.

    Иоанн Кронштадтский

Антон поднял тяжелейшие веки и, взглянув на часы, очень удивился. Всего десять, а ему не спится. Странно, если учесть, что вчера, придя домой, он опустошил едва початую бутылку виски. Голова раскалывалась на тысячи мелких кусочков. Но было кое-что еще – более неприятное, чем ощущение дикого похмелья. Ощущение пустоты. Он знал, что так будет. Место в его постели, мыслях и даже в сердце, занятое на протяжении нескольких месяцев, теперь пустовало. Он не успел дать понять Вере, что нуждается в ней. Не говорил громких слов, не звонил лишний раз, но думал о ней, засыпая и просыпаясь, любил перебирать в памяти фрагменты их совместного времяпровождения и всегда с радостным предвкушением ждал свидания. Теперь он мог только вспоминать ее. И чтобы как-то приглушить головную боль, он поднял из глубин памяти самый яркий фрагмент – их первую встречу.

Это случилось месяцев пять назад. Его приятель со схожим родом деятельности попросил подменить его на съемках. Проект малобюджетный и канал не очень популярный, но контрактом было не предусмотрено расторжение менее чем за двадцать четыре часа. По старой дружбе Антон согласился. Это было ток-шоу с выдающимися личностями современности. Интервьюером выступала прелестная молодая женщина, не лишенная грациозности и доли кокетства. Как позже выяснилось, это был Верин дебют на телевидении. До этого, будучи замужем за питерским музыкантом, она работала ведущей на радио. А после развода переехала в Москву и не прогадала. Всем своим видом она излучала уверенность и успех, глаза горели от занятия любимым делом. Красное облегающее платье и помада в тон на пухлых губах делали ее образ ярким и незабываемым. Антон, оператор со стажем, тогда чуть не забыл включить камеру – так он засмотрелся на красавицу-ведущую.

Но вот мотор. И он уже готов к разочарованию. Ну, пробилась красотка со стройными ножками и аппетитной попкой на телевидение, а дальше что? Это же не конкурс красоты, а ток-шоу, причем с претензией на серьезность. Тут говорить нужно, иметь вербальный талант, обладать способностью разболтать даже самого замкнутого собеседника. Ну да ладно, глядя на нее, слушать не обязательно.

Но уже с первых минут Антон заслушался и, поймав себя на этом, мысленно аплодировал покорившей его дебютантке Вере Званцевой.

После съемок в ближайшем баре отмечали открытие нового шоу. Его ведущая упивалась успехом и похвалами коллег и ни разу даже не взглянула в сторону скромно устроившегося в самом углу у барной стойки оператора. Но, собравшись домой, она подошла к нему, поблагодарила за съемку и предложила познакомиться поближе.

Знакомились они бурно и страстно до самого утра в ее кровати, застеленной простынями, украшенными такими же красными маками, как ее сегодняшнее платье. Наутро Антон боготворил эту женщину, но почему-то обоим было понятно, что столь спонтанное знакомство окажется скоротечным. Вера не предложила ему завтрак и встала, только чтобы закрыть за гостем дверь. На прощание они вежливо поулыбались друг другу и расстались, казалось, навсегда.

Приятное послевкусие длилось несколько дней, и Антон не искал новой встречи. А потом вообще на месяц уехал в командировку и почти забыл про спонтанное знакомство.

Спустя два месяца снова позвонил тот же приятель с аналогичной просьбой. Еще до того, как он ее озвучил, сердце Антона сбилось с ритма. Он уже понимал, что ему предоставляется второй шанс. И он им воспользовался. С того дня они с Верой почти не расставались, за исключением тех моментов, когда у обоих был плотный рабочий график.