Лесков: Прозёванный гений - Майя Кучерская

- Автор: Майя Кучерская
- Жанр: биографии и мемуары
- Размещение: фрагмент
- Теги: биографии писателей и поэтов, великие русские писатели, Н. С. Лесков, судьба человека
- Год: 2021
Лесков: Прозёванный гений
…Только зачем же лошади скачут мимо, под густой окрик ямщика, почему захлебывается колокольчик?
Юноша распахивает глаза. Воздух рвется от звона – взбивая пыль, мчит курьерская, с колокольчиком и бубенцами. Он смаргивает слезу, промакивает щеку ладонью. Звук тает. Как и не было сытой тройки с крытым экипажем. Впереди только избенки выступившей за поворотом деревни. Попутчики его тоже начинают потягиваться, просыпаться. Он глядит на них сквозь ресницы, ему лень знакомиться, что-то говорить.
Прямо напротив широко зевает плотный русобородый купец: взгляд цепкий, глаза в зелень, чистый крыжовник, а руки ленивые, полные, мягкие. Рядом мелко моргает тщедушный приказчик, он при купце, судя по стриженой челке и чинному виду, из староверов. Слева посапывает, откинувшись назад, кудрявый молодец, кровь с молоком. Возница придерживает лошадей – навстречу бредет стадо. Несет навозом и бедностью; коровы за зиму исхудали, идут, покачиваясь, норовят ущипнуть по дороге хоть листик жмущейся к забору ботвы. За ними плетется белобрысая девка, тоже будто после болезни: щеки бледные, под глазами синева, едва держит кнут, на ходу спит.
Голова раскалывается, во рту мертвая послепопоечная сушь. Юноша судорожно сглатывает, снова ныряет в забытье. Слышит сквозь дрему, как соседи знакомятся и сейчас же сближаются друг с другом, как умеют сближаться в дороге одни лишь русские люди.
Звучит раскатистый смех, льются-переливаются слова – вещество, воровство, погуливать…
– …Где народ, там и воровство, – рокочет сочный купеческий голос.
– Ну, нет-с. У немцев воровства не бывает. Мне артельщики из Петербурга сказывали, – сыплет звонкий тенор. – И у шведов нигде не встретишь.
– Брешут, – обрывает купец.
– Чего им брехать? Брешет брох о четырех ног.
Брох, черный молодой пес в ржавых подпалинах, привязан на базарной площади к телеге, дышит теплым паром; по вытоптанному на площади снегу шагает гусь, глинистого окраса, любимец протодьякона. Навстречу ему – белый крепыш квартального. Слышится яростный гогот, рыжий пух вспархивает над бойцами, но внезапно меркнет ясный снежный свет…
Он опять в тарантасе, кудрявый сосед тормошит его и странно булькает горлом.
– Гы-гы-гы. Вот так спит, хоть в гроб клади…
– Рано еще совсем, рано, – бормочет юноша.
– Неравна рана, иная рана бывает с полбарана, – слышит он в ответ и не понимает ни слова. – Вылезай, говорят, прибыли! То-то и оно, что не убыли, а прибытку-то всякий рад.
Юноша окончательно просыпается. Смотрит на балагура. Глаза у юноши – черные, злые, на дне плещет досада. Такой оборвали сон… А вдруг протодьяконский одержал бы верх!
Тройка стоит возле дверей неказистого заведения, сильно вытянутого и деревянного. У склоненного набок крыльца яростно чешется по-весеннему грязный пес, не обращая внимания на новых посетителей. Все уже заходят в трактир.
– Как прикажете величать?
– Николаем, – хмуро цедит молодой человек и добавляет через паузу: – Семенов сын. Пить охота!
– Николай Семенович, – с иронией в голосе повторяет приказчик. – Ну а я Судариков буду, Никита Андреевич, из Нижнего. Ехали долгонько, решили заглянуть в заведение. Не угодно ли будет… Вот и попьете.
Подкрепись в честной компании «бальзаном» со стерлядью, вновь рассевшись в тарантасе, в разговор затягивают наконец и черноглазого юношу. Николай Семенов сын рассказывает, что служил в Орловской уголовной палате, нынче же едет в Киев, к дяде-профессору, чтобы поступать летом в Киевский университет. Говорит, как пишет, врет – глазом не моргнет и сам себе верит. Русобородый купец знал, оказывается, его отца – тот приезжал к ним в Елец расследовать одно дело. Всякий трепетал тогда Семена Лескова… Незаметно летят за разговором версты.
– Кромы! – басовито роняет возница.
Снова вставать, разминать сомлевшие члены. Слезли, отряхнулись, потянулись, опять пошли пыхтеть за самоваром.
Кромы Николай знал как свои пять пальцев, до последнего кривого проулочка – сколько раз проезжал здесь гимназистом, по пути в родной Панин хутор с отцом или кучером Антипом, забиравшим его на каникулы.
Городок славился крепкими лукошками и фальшивыми паспортами. Но сейчас стоял мирно, застенчиво, зацветали яблоневые сады – в Кромах особенно густые, тенистые. Оторвавшись от остальных, Николай пошел по знакомым улицам. Потолкался на Крупчатной и дождался-таки – паренек с кулем на плече сыпанул в него мукой шутки ради, забелил рукав сюртука. Обернулся, закричал ему грозно, но баловник уже нырнул в какую-то незаметную дверь.
Пошел к Главной. На ней когда-то стоял дом, в котором зимовал сам батюшка Степан Тимофеевич Разин, но сейчас пройти тут можно было только по тонкой досочке – с весны и до самой сухой жары Главная превращалась в глянцевитый коричневый пруд. Повернул к Московской, самой нарядной, с несколькими каменными домами, с нее на Ряд скую: здесь тянулись лавки со съестным и железным и стоял трактир. На цирюльне сколько уж лет висела фанерка с надписью: «Сдеся кров пускают и стригут и бреют Козлов». Перечитал и в который раз засмеялся.
Из раскрытой двери трактира дохнуло запахом вареной гречки – и он вспомнил вдруг свой дорожный сон целиком: гусями он только закончился, на гоготе оборвался. До этого ему привиделись снег и пахнущий гречкой родной Орел, который чем дальше отодвигался, тем становился милее.
Старинный город
Зимой город хорошел, стоял как обряжен.
Черную бездонную лужу у недостроенного собора, ветхие флигели усадьбы графа Каменского с подушками вместо стекол, груды досок у домов вечно строившихся мещан, канавы, разрытые вдоль дорог свиньями, – всё покрывал милосердный снег. Соборная лужа стекленела, кривые улочки, побелев, прямели. Снежным светом искрились сады; домишки, нахлобучив на тесовые крыши снеговые шапки и словно подбоченясь, глядели первостатейными купцами.
Тишина над городом вставала такая, что, когда в Девичьем звонили часы, в домах у Плаутина колодца разговор прерывался: требовалось переждать, как отзвонят. Даже лошади ступали по снегу беззвучно. Разве изредка всхрапнет какая да вскрикнет с долгой зимней докуки петух.
В любое время года жизнь города к середине дня замирала, всё погружалось в послеобеденный сон, но зимой правило это обращалось в закон непреложный, почти священный.
Даже медник Антон, городской антик и изобретатель, прекращал лазить каждую ночь на крышу, глядеть в плезирную трубку на зодии [5 - Плезирная трубка – подзорная труба; зодии – 12 зодиакальных созвездий. ] – слишком скользко. Сидел в своей каморке, шлифовал стекла.
Читать похожие на «Лесков: Прозёванный гений» книги

«Если у вас заложен нос, болит горло или не дают покоя выделения из носа, терапевт отправит вас к лор-врачу – тому самому «ухо-горло-носу» с небольшим круглым зеркалом на голове, который всем подряд предлагает промывать миндалины. Или очищать нос при помощи электрического отсоса (этот метод называется «кукушка»). А может, продувает уши резиновой грушей. В общем, ежедневно находит для себя достойные занятия, потому и приема приходится ждать пару недель. Можете не сомневаться: я знаю, о чем

Продолжение книги «Кодзима – гений». Первая часть описывала события, начиная с молодости Хидео Кодзимы и заканчивая разработкой игры METAL GEAR SOLID 2: SUBSTANCE. В этом продолжении вас ждут рассказ о том, как METAL GEAR SOLID 3 завоевала сердца и умы, и история нелегкого рождения METAL GEAR SOLID 4. Терри Вулф познакомит вас с самыми яркими и мрачными главами карьеры гениального японского гейм-дизайнера и объяснит, как на него повлияли обстоятельства, о которых некоторые даже не подозревают.

Владимир Подгорбунский… Единственный ребёнок в семье пламенных революционеров-большевиков, из-за ранней смерти обоих родителей оказавшийся в детдоме, где, как он сам позже вспоминал, «научиться воровать было легче, чем письму и чтению». Всё перевернула война. Всего за год с небольшим Подгорбунский станет Героем Советского Союза, капитаном РККА и получит в войсках негласный титул «гений разведки»… Новый роман одного из популярных авторов современной героико-приключенческой прозы, лауреата

Гримуар. Книга, что, согласно легендам, может искажать время и пространство по желанию того, кто её отыщет. О нём мечтают многие, но ищут считанные единицы. И он, Элин Нойр, абсолют и мастер рун, что слишком часто заигрывал с тёмной стороной своей силы, первым добился успеха. По крайней мере, он так думал, когда открыл глаза не в теле восьмидесятилетнего старика, которого боялся весь мир, а в тщедушном тельце четырнадцатилетнего себя, беззаботного подростка, тогда и не подозревавшего о том,

В эту книгу вошли статьи, написанные и собранные в рамках проекта «Полка». Созданный в 2017 году, проект поставил своей целью определить важнейшие произведения русской литературы. Для этого большое сообщество экспертов сформировало список из 108 произведений, которые оставили след в истории, расширили возможности литературы, повлияли на развитие языка, мысли и общества, сообщили что-то новое о мире и человеке и вошли в русский литературный канон. Это романы, повести, рассказы, пьесы, поэмы,

Специалист по спортивной психологии Ноэль Брик и журналист, автор нескольких книг о спорте Скотт Дуглас убеждены: стереотипы о «тупом качке» давно пора отправить в утиль. Современные исследования подтверждают то, что настоящие болельщики знали всегда: ни один спортсмен мирового класса – будь то олимпийский бегун, пловец или велосипедист, профессиональный баскетболист, бейсболист или футболист – не достигает успеха без мощной интеллектуальной работы. У чемпионов есть уникальные способы оценивать

Виктория Лабальм – выпускница Стэнфордского университета, режиссер и кинопродюсер, создатель двух программ онлайн-обучения. Виктория также является членом Зала славы спикеров. Известна своими выступлениями и семинарами по всему миру. Ее деятельность отмечена The Hollywood Reporter, The New York Times, Variety, BBC, CBS, Los Angeles Times и «Good Morning America». Виктория является основателем компаний Risk Forward и Rock The Room. Виктория в книге «Напролом! Рискни и раскрой свой гений»,

«Студия благополучия и успеха Наталии Правдиной» – новая серия книг, издающихся специально по просьбам многочисленной армии последователей и почитателей таланта Наталии Правдиной – создательницы уникальной системы позитивной трансформации сознания, самого известного в России специалиста древнекитайского учения фэн-шуй, автора бестселлеров, вышедших миллионными тиражами. Каждая книга нашей новой серии поможет вам освоить уникальный метод обретения успеха, благополучия и счастья – несомненно,

Он никогда никого не любил. В нем все эти годы копилась желчная, зловонная зависть. К чужим деньгам, красивым женщинам, хорошей жизни. Но он считал себя лучше и достойнее их всех. И своими друзьями он пользовался, как хотел. А они этого не замечали, ведь думали, что он такой же, как и они сами – последней рубашки для товарища не пожалеет. Но не тут-то было. Он был уверен, что просчитал все. Все, кроме маленькой пепельницы, случайно оставленной в ненужном месте в ненужное время. Иногда мужская

Разве могла Даша Васильева не помочь подруге? Ведь Соньке так хотелось провести с любимым мужем несколько недель за границей… Проблема была лишь в том, что ей не с кем было оставить семью: весьма специфичную маму и младшего брата-оболтуса, который никогда не отходит от компьютера. Недолго думая, Даша предложила свои услуги. Но стоило только Соне уехать, как в дом нагрянула целая свита родственников и друзей. Теперь любительнице частного сыска предстоит разобраться в семейных тайнах Бархатовых и