Дневник невестки: замужем за мамсиком - Аиша Идрисова

Вместо этого я молча вытащила опару, приготовленную с вечера, и принялась печь блины.

Эдик, вышедший к завтраку, демонстративно отказался от блинов и поел с аппетитом мамину яичницу, а она похлопывала его по спине и приговаривала: «Ешь, миленький, ешь, совсем изголодался! » Меня в природе словно не было.

Да, на войне как на войне. Сидела, ела свои никому не нужные блинчики, пила чай, и, так как Эдик с Зинаидой Ивановной продолжали делать вид, что за столом они вдвоем, я от скуки стала разговаривать с котом. А что? Кажется, Кузька – единственное существо в этом доме, которое меня понимает. И любит. И блинчики мои ест.

18: 00

Гулять я в этот день больше не выходила. Какой смысл идти гулять, если хорошее настроение твоих домочадцев прямо пропорционально твоем настроению: чем оно у тебя лучше, тем у них хуже. И наоборот.

Весь день крутилась как белка в колесе: убиралась, стирала, гладила, пылесосила, поменяла занавески и постельное белье, приготовила обед и ужин.

К вечеру, вспомнив о Васюткине, сообщила мужу и свекрови, что мне нужно сходить к ученику для профилактической беседы.

– А что так поздно-то? Завтра в школе нельзя поговорить, что ли? – вскинулась свекровь, – Время-то уже недетское!

– Понимаете, я забыла об этом, – принялась оправдываться я, – А мальчик не хочет ходить в школу, и я просто обязана с ним поговорить.

– Ладно, иди! – недовольным голосом сказала свекровь, – Только пусть Эдик тебя отвезет. Еще неизвестно, куда ты идешь – может, на свиданку собралась.

Мама Васюткина удивленно оглядела Эдика, маячившего позади меня.

– Здравствуйте, Анна Александровна, – ошарашено сказала она, – Простите, я думала, Вы одна будете. Вы комиссию какую-то привели?

– Нет, нет! – краснея от стыда, сказала я, – Это мой супруг Эдуард, он волнуется за меня, не хочет по вечерам одну отпускать… Он сейчас уйдет, подождет меня в машине! – я сделала Эдику большие глаза. Тот, правильно поняв мой намек, отправился в машину. Надеюсь, дождется – иначе Зинаида Ивановна дома мне весь мозг съест своими подозрениями.

– Что у вас случилось? – шепотом поинтересовалась я у мамы Васюткина, проходя за ней на огромную кухню. Васюткины считались в нашем классе самой обеспеченной семьей. В прошлом году именно они, заметив, что я каждую перемену бегаю в приемную распечатывать задания и кое-какие документы, пожалели меня и подарили принтер. Родители Васюткина – первоклассные стоматологи – также сделали все, чтобы единственный сын ни в чем не нуждался. У кого самый крутой телефон в школе? У Васюткина! Кто ездит каждые каникулы отдыхать в ОАЭ или Кипр? Конечно, Васька, – как его ласково называют одноклассники. Кстати, именно Ромка на все праздники приносит в школу огромные цветочные композиции и подарочные сертификаты для всех учителей.

Да, в деньгах здесь явно не нуждаются – это было заметно по огромной кухне, сплошь забитой новомодной бытовой техникой. В углу стоял огромный двухстворчатый холодильник неожиданного ярко-оранжевого цвета. По кухне плыл восхитительный запах запеченного мяса со специями.

– Вы знаете, – тоже переходя на шепот, ответила она, – Рома все каникулы твердил нам с отцом, что хочет поступить в училище искусств и собирается уходить из школы после девятого класса. Ну, мы немного повздорили, – она смущенно отвела глаза, – и отец пригрозил Роме, что лишит его наследства и доли в семейном бизнесе – ну, вы ведь знаете, что у нас своя частная клиника. А Ромочка заартачился и объявил нам бойкот – сказал, что или мы примем его решение, или он совсем не будет ходить в школу. Сказал, что образование ему в случае нашего отказа ни к чему – он лучше пойдет дворы подметать! – взволнованно закончила она и, не в силах сдержаться, разрыдалась.

– Можно мне с ним поговорить? – тихо спросила я.

– Конечно, конечно, проходите! – и мама Ромки, спохватившись, повела меня по огромной лестнице, скрытой в глубине холла, на второй этаж – квартира Васюткиных оказалась двухуровневой.

Ромка валялся на кровати лицом к стене. В ушах его были огромные кислотно-зеленые наушники. Я осторожно дотронулась до его плеча. Парень нехотя оглянулся через плечо, но, увидев меня, резко вскочил на ноги, выдергивая из ушей наушники.

– Здрасьте, Анна Александровна, – виновато пробасил он, – А я это… Даже не слышал, как Вы вошли. Вы присаживайтесь! – он сдернул с кресла груду вещей и быстро запихал в шкаф.

Я огляделась по сторонам. В комнате Ромы, интерьер в которой явно был продуман опытным дизайнером, царил творческий беспорядок: на столе валялись книги, пол усеян скомканными бумажками, на синтезаторе у окна висит школьный костюм.

– Поговорим, Рома? – спросила я, усаживаясь на предложенное мне кресло.

– А о чем говорить, Анна Александровна? – набычился Рома, хмуро глядя на меня из-под широких черных бровей, – Я прекрасно знаю все, что Вы хотите мне сказать. Что надо учиться, без аттестата я пропаду, родители хотят как лучше, и мне следует последовать их советам.

– А чего хочешь ты? – тихо спросила я, внимательно глядя на взволнованного парня.

– Анна, Александровна, да Вы посмотрите на меня – какой из меня медик? ! – Ромка, нервно оглянувшись на дверь, перешел на свистящий шепот, – ОНИ считают, что я должен пойти по их стопам: как же, семья потомственных медиков. Почему-то никто не думает о том, что у меня нет призвания к медицине! А от слова «денежная профессия» меня уже тошнит! Какая, к черту, медицина… – слегка покраснев, воскликнул он, – если по химии и биологии мне рисуют «четверки» только потому, что мама в школу подарки таскает? Ой, извините, я видимо, что-то не то сказал… – и Ромка, сообразив, что ляпнул лишнего, смущенно умолк.

– Рома, я пришла сюда не осуждать тебя, а поддержать, – сказала я, – И для этого мне нужно знать, чего хочешь ты?

Вместо ответа Рома отошел к синтезатору, нажал пару кнопок и… заиграл. Это была песня из мюзикла «Нотр-Дам де Пари», известная в исполнении Гару. Голос Ромы – неожиданно глубокий и мощный, звучал уверенно и притягательно. Надо же, это определенно талант. Слова пробирали до мурашек, музыка уносила в далекую юность – когда в моих зеркалах еще жила счастливая юная девушка, единственной проблемой которой была нерешенная на контрольной задача по геометрии.