Вперед - Вероника Рот

Не имея понятия, насколько она меня опередила, я перехожу на бег, слева от меня грохочет прибой, пот обжигает глаза, руки немеют от холода.

Я не вижу ничего, кроме гладкого черного песка, освещенного лампочкой моего сотового телефона. Я бегу минут пятнадцать, возможно, дольше. Я бегу до тех пор, пока полоска луны, пробившаяся сквозь туман, снова не открывает окружающий мир.

Начинается прилив, и край последней волны забегает мне под ботинки, размягчая песок.

Вдалеке подобно застывшим кораблям виднеются волноломы, об них разбивается прибой. А дальше, на краю всего, на оконечности мыса, выдающегося в море, безмолвным часовым стоит маяк, рассекающий конусом света своего прожектора туман.

Я застываю на месте – она прямо впереди, подходит к маяку.

– Макс! – окликаю я.

Она останавливается, оглядывается. На ней по-прежнему темные очки, и в свете луны я вижу у нее в правой руке нож, с потемневшим от крови лезвием.

– Почему ты убила своего мужа? – спрашиваю я.

– Не мужа. Оскар убивать Макс ножом две тысячи тридцать девять раз.

– Я не сделаю тебе ничего плохого, Макс, – говорю я. – Меня зовут Райли. Ты можешь мне верить.

– Уходи. – Голос у нее абсолютно спокойный, но она направляет на меня нож. – Райли прочь от Макс.

Я делаю шаг назад.

– Куда ты идешь? – спрашиваю я.

Она молча указывает ножом на маяк.

– Зачем?

– Только туда не ходить.

– Ты никогда туда не дойдешь, – говорю я. – Сколько бы ты ни шла, это место останется таким же далеким.

– Отвечай, почему.

– Потому что оно дальше, чем ты можешь пройти в том направлении. Это как пустыня. Это как залив Монтерей. Это как когда ты пыталась переплыть океан. Там северная граница.

– Что такое граница?

– Предел. Ты понимаешь, что такое «предел»?

– Да.

– Почему ты постоянно идешь к пределам?

– Чтобы узнать, что там, что будет дальше.

Мы даже не представляли себе, как она спятила.

– Ты видела далеко не всё, – говорю я. – Есть еще очень-очень много всего. Хочешь, я тебе покажу?

Она делает шаг ко мне, крепче сжимая нож. Я отступаю назад, прибой накатывается на мои ботинки, ударом холодной соленой воды промочив носки.

– Что происходит с Макс? – спрашивает она.

Ну как ответить на такой вопрос? Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, пронзительный крик разрывает туман над головой. Я поднимаю взгляд и вижу три силуэта, мелькающих на ярком фоне белой как кость луны.

Одно крылатое создание пикирует к земле, и даже сквозь грохот волн я слышу хлопанье его огромных крыльев, колотящих по воздуху, и крики двух других существ, устремившихся следом за ним.

– Если ты пойдешь со мной, Макс, я тебя спасу. Покажу тебе то, что ты ищешь.

– Пойду куда?

– В склоне горы есть пещера. – Я направляюсь к берегу, но Макс не двигается с места, не обращая внимания на опускающихся гарпий.

– Макс, идем же!

Та, что впереди, в каких-нибудь секундах от нас, неестественно длинные руки вытянуты вперед, когти сверкают в лунном свете подобно вороненой стали.

Я падаю на землю, распластавшись на мокром песке, и чудовище пролетает в каких-то дюймах надо мной, обдавая обжигающим гнилостным зловонием, взрывая в черном песке борозды острыми как бритва концами своих крыльев.

Мимо проносится вторая гарпия, и я, подняв взгляд, вижу, что Макс неподвижно стоит на месте, ожидая приближения последней. Выставив перед собой нож, она вспарывает чудовищу брюхо, и гарпия, издав пронзительный крик боли, на полной скорости врезается в песок.

– Макс! Идем со мной!

Я бегу к склону, оглядываюсь через плечо. Туман наэлектризован лунным светом. Две черные точки поднимаются вверх над волноломами и разворачиваются, чтобы снова начать спуск на нас.

Макс следует за мной по пятам, вход в пещеру прямо впереди. Я достаю из кармана телефон, включаю фонарик, и мы карабкаемся несколько футов вверх по скале к входному отверстию. Проход неровный, заваленный, с каменных сводов капает вода. Я с трудом пробираюсь вперед, в глубь горы.

Через пятнадцать футов проход расширяется в пещеру, прямо впереди два тоннеля. Я выбираюсь на свободное пространство и, обернувшись, протягиваю Макс руку. В пещеру проникают отголоски гарпий, пытающихся протиснуться в проход.

– Левый тоннель приведет тебя обратно к «Фейрмонту», – говорю я. – И ты сможешь и дальше жить в мире, который знаешь. Второй тоннель покажет тебе, что лежит за этими границами. Что является реальностью.

– Что значит «реальность»?

– Правда.

Макс всматривается в темный проход.

– Скажи Макс, что там.

– Не могу. Точнее, можно было бы рассказать, но ты пока что не поймешь. Ты должна захотеть знать. И этот выбор ты должна сделать сама.

– Макс боится.

– Я буду там, куда ты пойдешь. Я позабочусь о тебе.

Из прохода, ведущего к морю, появляется голова гарпии.

– Макс, если ты хочешь знать, что там, ты должна идти прямо сейчас.

Макс разворачивается, колеблется пару секунд и направляется в тоннель открытий как раз в тот момент, когда первая гарпия забирается в пещеру. Она распрямляется во весь рост – добрых восемь футов, чуть ли не упираясь головой в свод.

Делая шаг ко мне, гарпия обнажает свои отвратительные зубы и поднимает длинную правую руку, проводя когтем по мягкой коже у меня на шее.

«Ты должна захотеть знать. Этот выбор ты должна сделать сама».

* * *

Мои глаза открыты – мои настоящие глаза. Я лежу в одном из восьми игровых кресел, расставленных кругом в портале Прямого нейронного интерфейса на 191-м этаже здания компании «Мир игр» в финансовом районе Сан-Франциско.

Постепенно я возвращаюсь в действительность. Мой взгляд фокусируется, и я вижу своего шефа Брайана, сидящего рядом на стуле на колесиках, а техник отключает мою капельницу.

– Ну, как усовершенствованные восприятия? – спрашивает Брайан.

– Запахи еще нужно подправить, но в целом все значительно лучше, чем месяц назад.