Фарцовщик - Валерий Гаевский

– Вот мой домашний телефон, звони и приходи ко мне в гости с Лялей, буду очень рад. Ну всё, пока, – и он дружески обнял Диму, чмокнул в щёку Лялю и быстро скрылся в толпе пассажиров.

– Какой потрясающий парень! – только и могла сказать Ляля, глядя со слезами на глазах вслед быстро уходящему Андрею.

* * *

Через неделю Дима решил позвонить Андрею. Первоначально наш герой хотел связаться со своим новым знакомым на следующий же день после приезда с юга, но быстро уяснил для самого себя, что эта поспешность выдаст его желание видеть Андрея немедленно и скорее навредит, нежели поможет наладить дружеские отношения с ним. «Все приятные знакомства в поездах обычно кончаются не начавшись», – думал Дима.

Выждав неделю, он набрал номер, записанный на бумажке. Телефон ответил приятным женским голосом:

– Вам кого?

– Мне Ан… Андрея, – Дима почему-то начал заикаться.

– Андрея? – переспросил приятный женский голос. – Вы знаете… А кто его спрашивает?

– Это Дмитрий. Мы познакомились в поезде, когда ехали с юга.

– А, в поезде… Андрея сейчас нет дома, он будет завтра… Завтра звоните.

Прежде чем Дмитрий успел переспросить, телефонная трубка была повешена. Этот разговор несколько обескуражил его: «Наверное, это была его жена… Но почему его нет дома? Завтра будет… Видимо, в епархии очень много работы, и Андрей остаётся на сверхурочную. Он же говорил, что денег не хватает».

И на следующий день Дима не дозвонился до Андрея. И ещё через день тоже не дозвонился, и ещё через день Андрея опять не было дома. Так прошла неделя, потом другая. Андрей не объявлялся: «Вот незадача, – переживал Дмитрий, – может, он бросил свою жену и живет теперь с другой женщиной, он же мне говорил, что у него есть подружка – актриса кино Горюнова».

Позвонив Андрею в очередной раз, Дмитрий не выдержал и сказал своей собеседнице:

– А вы не могли бы передать ему мой номер телефона?

– Могла бы, – ответил приятный женский голос, – диктуйте.

Только через месяц, холодным, мерзким и слякотным днем, Дмитрия позвали к телефону в институте Африки:

– Привет, Дим! Это Андрей. Узнал?

«Как не узнать? ! Узнал, узнал, конечно, узнал! » – Дмитрию хотелось кричать, но он вяло ответил:

– Кто? Андрей? Какой Андрей? А… Мы в поезде ехали… Да, Андрей, я слушаю.

– Давай, старик, приходи сегодня ко мне в гости. Записывай адрес… Метро Павелецкая, – дальше шел адрес. – Что принести, спрашиваешь? Да ничего не надо… Но если принесёшь торт… Жена подсказывает… Да, и Лялю не забудь принести! Это я тебе подсказываю… Ха-ха, ха-ха. Всё, жду.

Когда Дмитрий аккуратно складывал бумажку с адресом Андрея, у него начало учащённо биться сердце: «Так, всё получается просто отлично. Он идет в гости к самому Андрею, который работает… Нет, что он говорит? Служит у Питирима в епархии русской православной церкви. Что дальше? Торт он купит, а вот Ляля… Ляля сегодня поздним вечером улетает к себе в Донецк. Её мать заболела… Вчера позвонили родственники и срочно попросили Лялю прилететь… Там какие-то сложности со здоровьем её матери. Это, конечно, минус. Андрей, наверное, расстроится. И Ляля, наверное, тоже расстроится, потому что вместо того, чтобы идти в гости, ей нужно лететь домой к матери в Донецк, да и он не сможет её проводить в аэропорт. Ляля, конечно, всё поймет, но настроение это ей не улучшит. Что же делать? ».

Дмитрий изо всех сил напрягал свою голову, когда при входе на лестницу второго этажа института Африки мелькнули стройные ножки Галины Ивановны – сотрудницы его отдела. Она давно нравилась Димке, однако, в своих пристрастиях он был не одинок: в институте она нравилась и остальным представителям рода мужского. Очаровательная хрупкая блондинка с ямочками на щеках, вечно улыбающаяся всем мужчинам, которые от этой улыбки тихо сходили с ума, полагая, что Галина Ивановна тайно любит их и только их… Ким Бессинджер института Африки Академии наук СССР.

Увидев Галину Ивановну, Димка решил действовать незамедлительно. Он рванул за ней на второй этаж, и на выходе с лестницы подхватил её под ручку:

– Галочка, аккуратней на крутых ступеньках. Это здание строили давно, и строители не предусмотрели, что по этим лестницам будут ходить такие прелестные ножки.

– Дима! – заулыбалась во весь рот Галина Ивановна.

Почему её все называли Галиной Ивановной, и как это к ней прилепилось в её тридцать лет, никто не знал. Она продолжила:

– Ты, как всегда, со своими тонкими комплиментами…

– Галочка, вы сегодня вечером, конечно, домой не идете?

Дима знал, что она разведена.

– А почему вы так решили? – спросила Галина Ивановна.

– Ну, мне показалось, что сегодня вечером вы не очень будете спешить домой, не так ли?

– С чего это вы взяли?

– Просто мы с вами работаем давно, и я стал замечать, что когда вы спешите домой или по каким-то своим делам, то уходите немного пораньше, и весь отдел знает, куда вы идете, а сегодня вы спокойны и не суетливы, и отдел ничего не знает, не так ли?

– Ну, вы, Дима, просто как Пинкертон! Да, сегодня вечером я не спешу домой, а вы мне хотели что-то предложить?

– Да, вы правы! Я хотел вам предложить со мной пойти в гости к одному очень интересному человеку…

– И кто он, этот ваш интересный человек?

– Он… Ну, как вам сказать… Очень приятный молодой человек тридцати пяти лет, работающий в епархии русской православной церкви… Пойдёмте, не пожалеете… Он очень интересный человек!

Галина Ивановна остановилась у главной лестницы института, улыбнулась во весь свой сексуальный рот и промяукала:

– Вы меня, Дима, интригуете… Ну хорошо, я подумаю.

Под конец рабочего дня Дима зашёл в комнату, где работала Галина Ивановна. Она возглавляла спецхран. При коммунистах вся научная литература делилась на открытую, которую могли читать все, и закрытую, которой могли пользоваться только те сотрудники института, которых проверил Первый отдел.

Кроме одного старенького доктора исторических наук в комнате никого не было. Дима с ходу пошел в атаку на Галину Ивановну: