Невеста Обалуайе - Анастасия Туманова

Эва остолбенела. Ошун не хочет её видеть? ..

Едва оказавшись с освобождёнными руками, Жанаина выхватила из кармана платья древний мобильный телефон и принялась тыкать в кнопки, от волнения то и дело попадая не туда и яростно чертыхаясь.

– Эшу! – воспользовался Ошосси моментом. – Что стряслось? Ошун ушла от Шанго? !

– Ушла? – Эшу взмахнул племянником так, словно намеревался запустить его в витрину магазина. – Да это Шанго её бросил! Вместе с детьми! Неделю назад свалил из города неизвестно куда! Нашёл время, засранец! Он ещё и вмазал Ошун – ты видел её лицо?

– Твою ж мать… – Ошосси даже присел. – Что Ошун могла такого сделать? Они же четвёртый год живут! И Шанго даже пальцем её не тронул никогда! Он что – был пьян? Или под маконьей?

– Что ты ко мне пристал? – огрызнулся Эшу. Исподлобья взглянув на Эву, невесело ухмыльнулся. – Видишь, какие дела творятся, малышка… И не смотри на меня так: я знать ничего не знаю! Чёрт бы драл всех младенцев… Чем его заткнуть? !

Эва отвернулась, не в силах видеть голубых просверков над головой Эшу. Паника поднималась в ней стремительно, как рвотный позыв. Она посмотрела на тётю, – та, не замечая ничего вокруг, остервенело тыкала в кнопки телефона. Скосила глаза на Ошосси, – тот, уставившись в мостовую, мрачно дымил сигаретой. Было очевидно, что ни брат, ни тётка не видят этого мерзкого синеватого сияния.

«Что же это такое? – с ужасом думала Эва. – Эшу лжёт, но что с него возьмёшь, он всю жизнь такой… Но Ошун? !. Почему, что случилось? Ведь мы же подруги! Для чего ей обманывать меня? »

– Эвинья, мне, наверное, лучше поехать в гостиницу, – вполголоса сказала стоящая за её спиной Габриэла. – Когда в семье неприятности, чужим людям лучше не…

– Перестань, пожалуйста! – сердито отозвалась Эва. – Я не знаю, что произошло, но…

– И телефон молчит! – простонала Жанаина. Её синие глаза от слёз сделались ещё ярче, грудь гневно вздымалась под платьем. Встретившись взглядом с матерью, Ошосси в панике шагнул за спину сестры.

– Мам! Я ничего не знаю! Ей-богу! Я ни с какого боку! ..

Эва немедленно уставилась на него. Никакого голубого света над дредами Ошосси и в помине не было.

– Эвинья! – Дона Жанаина, не замечая попятившегося от неё сына, как фрегат под всеми парусами, двинулась через улицу к перепуганной племяннице. И с каждым шагом её лицо менялось, и, когда тётя заключила Эву в свои объятия, она уже широко и счастливо улыбалась:

– Эвинья, девочка моя, моё утешение, моя радость! Ты приехала, наконец-то! Я так счастлива, ты целуешь моё сердце! Но хоть бы раз, хоть бы один раз ты приехала в семью на каникулы – а тут всё было в порядке!

– Почему Ошун не хочет меня видеть, тётя? – взволнованно допытывалась Эва. – Ведь я ни в чём не могу быть перед ней виновата! Меня полгода не было в Баие! Разрешите, я поднимусь и сама поговорю с ней?

– Нет, моя Эвинья. – Жанаина, слегка отстранив племянницу, посмотрела ей прямо в лицо большими, мокрыми от слёз, нестерпимо синими глазами, и Эва невольно подумала: как мог отец уйти от такой красоты? ..

– Прости меня, малышка. Но наша Ошун сейчас в таком состоянии, что с ней лучше не спорить. Не дай бог, у неё начнётся настоящая истерика, пропадёт молоко, и что я тогда смогу сделать со своими голодными внуками? Поверь мне, когда всё это разрешится, Ошун придёт в себя и вы поговорите, но сейчас… Сейчас ей можно только плакать.

Эва тяжело вздохнула.

– А кто эта сеньорита? Твоя подруга? Та самая Габи? – Жанаина выпустила из объятий племянницу и протянула обе руки Габриэле. – Доброе утро, девочка моя! Мне нет прощения за то, что моя семья вот так встречает вас!

– Ни о чём не беспокойтесь, сеньора де Айока. – Габриэла с улыбкой пожала ладонь Жанаины. – У меня самой четыре брата и две сестры, так что я всё понимаю, честное слово! Вы бы видели, что творилось у нас в доме, когда мой брат Антонио собрался жениться, а невест оказалось две! Причём одна – на сносях!

Ахнув, Жанаина всплеснула руками и покачала головой.

– Но вы приехали отдохнуть, а тут – такое! Мне так стыдно, девочка моя…

– О-о, я отдохну любой ценой! – с улыбкой заверила её Габриэла. – Баия – моя мечта, я не была здесь десять лет! Я уверена, мы с вами ещё найдём о чём поболтать, а сейчас – я еду в гостиницу.

– Ни за что на свете! – снова всполошилась Жанаина. – Только этого не хватало – в гостиницу! Подруга нашей Эвиньи! Какой позор! Эва, объясни, сколько сейчас стоит номер в отеле, и…

– Мы вместе поедем в Бротас, к Оба. – Эва не сводила глаз с занавески на втором этаже дома, которая чуть заметно покачивалась. Девушка знала – там сейчас, прячась, стоит и смотрит на неё Ошун. – Габи, даже не вздумай спорить! Сестра будет счастлива, что мы остановились у неё! Бротас – это, конечно, не Пелоуриньо… Но тебя никто не тронет: там все знают, ЧЬЯ я сестра! Сможешь даже, если хочешь, гулять по району с фотоаппаратом на животе и пачкой долларов в руке, как гринга! Пойдём в школу Йанса, посмотришь потрясающую капоэйру! И там – террейро доны Кармелы! Увидишь настоящую макумбу, а не шоу для туристов! Думаю, Оба сможет договориться, чтобы тебя туда пустили. Ошосси! Грузи наши сумки обратно, мы едем в Бротас!

– Обинья, честное слово, я больше не могу! – простонала Эва, из последних сил откусив от кокосового бригадейру [60 - Бригадейру – пирожные из масла, сахара и какао. ]. – Всё очень-очень вкусно, но… в меня больше не войдёт!

– Вот так всегда! – провозгласила Оба, воздевая к потолку руки. – Девочка приезжает из своего университета худая, как палка, – и ничего не хочет есть! Что от тебя скоро останется? Один чёрненький кудрявый скелетик? !

– Обинья! Я же съела фейжоаду [61 - Фейжоада – очень популярное в Бразилии блюдо из чёрной фасоли и мяса. ], сарапател [62 - Сарапател – блюдо из свиной крови и субпродуктов. ], мунгунзу [63 - Мунгунза – сладкое блюдо из кукурузных зёрен, сахара и (или) мёда. ], акараже, наверное, десять штук…