Хулиганка под прикрытием - Елена Рейн

Антонов… И зачем я вспомнила? Кто он такой? Правильно – никто! Пришел за помощью… и к кому… ко мне? Пусть хлебнет того же счастья, как и я, когда четко осознаешь, что плевать на тебя хотели. Вот!

Только вышла, как услышала сигнал гудка. Обернулась. Алексей Самойлов. Леха. Бывший парень. А расстались потому, что этому суперскому красавцу стыдно было со мной идти к своей маме. Ну конечно! Все плохо у меня, по его мнению: в общаге с тараканами живу; одежда, как у пацанки, что его особенно раздражало, и манеры не как у прекрасной леди. В его представлении девушка – это скромная, благоухающая, вечно любующаяся своей обувью амеба и выдающая одно слово в минуту, чтобы не надоедать, в платьях и юбках в обуви на высоком каблуке (можно и без них – очков будет больше) и как минимум – два образования. И хоть в плане секса мы идеально подходили, и всегда нам было весело общаться, но это не сыграло никакой роли. Почти два года Алексей повторял о том, что не может придумать повод познакомить меня с родителями, но очень хочет. И это шло без моих просьб и глупых фантазий. Я не страдала таким синдромом. Мне не нужно было, все устраивало. Я молодая, еще живу в свое удовольствие, ради мечты, а тут родители, а значит брак, дети. Конечно, если быть честной, я подумывала об этом, хотела, планировала в далеком будущем, но не сейчас, когда у меня ничего нет. Зачем? Чтобы родить, а потом отдать своего ребенка мужу, потому что нет ничего за душой? И как результат – страдающий ребенок.

И вот… летним поздним вечером мы случайно встретились с его родителями в магазине. Не нужно думать о приятной встрече. Совсем нет. Алексей поздоровался с ними, забыв про меня, а когда элегантная мама, презрительно разглядывающая меня, указав пальцем, спросила, кто я такая ему, он заявил, что друг-товарищ, который помог ему с машиной и уже уходит, толкая в сторону. Я как раз капучино пила, и когда он успокоился, считая, что идеально выпутался, вылила ему на голову, заявив, что перепутала его с урной. Потом пожелала всем отличного настроения и гордо ушла. Конечно, наверное, грубо, но меня буквально распирало от ярости. Надо же… додумался! Друг-товарищ. Это когда мы два года встречались. Черт. Ну да ладно. Проехали. Путь ищет для себя и своего семейства подходящую невесту, а я как-нибудь обойдусь.

Пошла вперед, слыша, как Самойлов завел машину и поехал за мной. Алексей работал юристом, точнее его помощником. Весь такой правильный и шоколадный. Я продолжала идти, вытягивая из кармана наушники, рассчитывая послушать музыку. Только спрыгнула с бордюра, как мне перекрыли дорогу машиной.

Высокий, темноволосый, голубоглазый парень открыл дверь и вылез из своей Хонды, громко рявкнув:

– Садись!

Ничего не перепутал? ! Моему возмущению не было предела. Я подняла бровь и буркнула:

– Тебе надо, ты и садись. Дорога там. Двигай.

– Наташа, давай поговорим, – сменил тон красавчик, строя на идеальном лице очаровательную улыбку.

– А я не хочу.

– Что ты как маленькая? Трудно сесть? Я тебя до общаги довезу.

Понимая, что нужно все же поговорить, раз парень осмелился, учитывая, что сэкономлю на двух пересадках и не буду сидеть в час пик с вонючками, которые вместо того, чтобы вечером мыться от пота, просто выливают на себя пол флакона мерзкой отравы, и кивнула. Прошла к передней дверце и села, быстро пристегиваясь, добавляя при этом:

– У магазина остановишь.

Алексей усмехнулся, будто подобного только и ожидал, и когда выехал на основную дорогу, спросил:

– Может, сходим куда?

Открыла рюкзак и, достав конфетку, закинула в рот, прожевала и порадовала его:

– Нет, не сходим.

– Еще обижена?

То есть этот умник ждал, пока я обижаться перестану? ! Посчитал, что такое легко забыть? Надо же какой сообразительный! Долго он будет в помощниках юриста ходить, пока ушлый не явится и его не подвинет в сторонку.

– Нет, кто ты мне такой, чтобы я обижалась? Никто!

– Ну, зачем так сразу? Мы встречались два года.

– Да ты брось, – выдавила из себя улыбку, – не знаю, о чем ты говоришь. Мы с тобой только кувыркались в постели, когда пауза была в перерывах между обсуждениями технических характеристик машин.

– Наташенька… – ласково начал Самойлов, с надеждой посматривая на меня. Повернулась, не скрывая того, что его ласковые слова раздражают, хотя раньше я таяла от них, как масло на сковородке, и проговорила:

– Я уже все сказала. И давай держаться прежней политики – не нужно на работе ждать меня и подходить, привлекая внимание, если только по делу.

– Тогда встретимся в…

– Нет. Я не хочу.

– Наташа, я никогда…

– Давай без уверений? Я как-нибудь обойдусь.

– Можно в кино сходить, пообщаться.

– Вот и иди. Я пас, – бросила, не понимая, почему раньше не замечала, что он такой нудный.

– Слушай, я подумал, что поговорю с мамой, подготовлю ее…

Все. Меня торкнуло. Я прыснула от смеха и начала громко хохотать, удивляясь наглости некоторых. Это же… Выдумщик. Интересно, на вот такие фразочки ведутся хорошие девочки? Мне что, слезу пустить, кинуться на шею и закричать: «Ты невероятный! »?

– К чему подготовишь? Ей недостаточно того, что она видела?

– Между прочим, не стоило выливать на меня горячий напиток. Мама так волновалась… и ты еще больше упала в ее глазах.

«Что? ! Куда я там опять упала? !» – рот открылся от возмущения. До сих пор не понимала, зачем она порхала около него, вытирая подолом своего дорогущего платья. И кофе был не горячим!

– А давай без нравоучений?

– Наташа, ты взрослая и можешь изменить себя, чтобы понравится моим родителям. Это не так сложно, если захотеть, – отчитывал меня таким тоном, будто я провинилась. Нет бы сказал «спасибо», что не заехала ему по мордочке, а он еще жалуется.

– Да с чего я должна кому-то нравиться? Я что кукла, которую покупают? Я нуждаюсь в этом? Нет. Не нравится – свободен. Тебя никто не держит.

– Плевать на меня и мои желания?