Двойной захват - Олег Кондратьев

Поскольку в грозных речах Сердюка таких контролек не было, Генкин мозг находился в полнейшей отключке, что не мешало голове самостоятельно кивать в такт неизвестно чему, а телу принять позу, которую, при известной доле воображения, можно было охарактеризовать, как раскаяние.

– Товарищ капитан третьего ранга, – голос Сергея был абсолютно серьезен, – разрешите доложить? Капитан-лейтенант Марков на наших глазах был отравлен точечным выбросом вредных элементов из водопроводного крана при послеобеденной чистке зубов! Высказанное лейтенантом Гоголем предположение, что на водокачку прорвался враг, полностью подтвердилось. В результате совместных усилий враг был уничтожен, но пораженный боец Марков нуждается в дополнительной внутренней дезактивации. Вы желаете лично присутствовать или просто снабдите нас расходным материалом?

– Ну вас в баню! – Алексей обернулся уже от порога, – своего, что ли, нет?

– Ваше слаще! – хором выкрикнули оба офицера, а Генка задумчиво икнул и посмотрел на начальника печально-героическими глазами мученика Святой инквизиции.

– Леша, я обещаю, что через час этот конь педальный будет с блеском руководить приборкой на верхней палубе зоны строгого режима.

– Ладно, Евгений, зайди ко мне с тарой. Не вздумай только канистру брать!

Дальше все заскользило по накатанной колее. Редин добился, чтобы все офицеры и мичманы руководили приборкой на своих объектах. Матросы, чувствуя постоянный контроль, не давили сачка. Даже Генка сверкал из зоны улыбкой и вместе с командами распространял вокруг аромат свежепринятых благовоний. Сергей посоветовал начальнику мастерской за усердие и старательность дать всему личному составу после ужина свободное время, чтобы как следует отдохнуть, помыться в душе, посмотреть видак. Для этого в поселок за новыми видеокассетами отправили Дронова и молодого матроса: пусть еще в магазин заглянут, чего-нибудь вкусненького к чаю купят. Кроме этого, было у Ивана еще одно, главное для Сергея задание. Первую половину его, самую трудную, они уже провернули на корабле. Теперь дело было только за главным старшиной.

Встречая вернувшихся из поселка матросов, Сергей уже издалека разглядел довольное выражение Иванова лица и вздохнул с облегчением. Все сработало. Будут теперь козыри!

Увлекшись воплощением в жизнь собственных планов, Редин, как всякий дилетант, не принял в расчет ответных действий противной стороны. Он просто не ожидал их: козыри-то добыты им только что, лежат в каюте в сейфе. Никому даже предъявлены не были. Сергей резонно решил подождать с этим до завтра. Но где-то зашевелились уже сегодня. И толчок к этому дал друг Алешка.

Из телефонного разговора, состоявшегося поздно вечером того же дня между начальником мастерской специального перегрузочного корабля в Ханта-губе и квартирой заместителя начальника Технического управления по ядерной безопасности в поселке Роста:

– …Да какого черта ты вообще допустил этого Редина работами руководить? ! Бардак там у тебя, ситуацию не контролируешь! Ладно, не будем показывать своего внимания к его любопытству. Пусть работает наравне со всеми. А я подошлю с утречка своего офицера с проверкой подготовленности всех начальников смен. Он твоему герою матку вывернет. Большой специалист! Будет у того своих забот выше крыши. Обо всем другом позабудет. В принципе-то все по плану идет. Заявки свои завтра в технический отдел надиктуешь по телефону, а подвезешь на днях отпечатанные вместе с остальными. Все получишь! Отбой.

Поводов для беспокойства капитан первого ранга не увидел. «А с этим-то каплеем любой дурак из моих помощников справится», – и удовлетворенный принятым решением, он отправился спать.

Вечер на корабле заканчивался удивительно чинно и благопристойно для всех категорий личного состава.

С утра пораньше механик – капитан третьего ранга Шатурин Олег Николаевич – доложил начальнику мастерской, что дизеля в его заведовании неисправны, и обеспечить корабль электроэнергией на переходе морем не смогут. Дослужившись до старшего офицера, он остался в душе и в делах лейтенантом, избегающим любой ответственности и панически боящимся вышестоящих начальников. Шатурин и здесь лишь прикрывал свою задницу: написал рапорт, подал по команде, – и крутитесь, начальники.

Пришлось Алексею целый час обзванивать всякие механические службы, чтобы прислали гражданских специалистов-ремонтников. Поручить это самому Олегу Николаевичу все равно, что в толчок команды выкрикивать – эффект одинаковый. А избавиться от такого командира БЧ-5 Сердюк никак не мог: тот практически не пил водки, не прогуливал, по семейной и женской линиям все в полном порядке, то есть ничего. И в службе, и в работе таким же был, то есть никаким.

Военная бюрократическая машина, сломавшая столько перспективных судеб, против таких была бессильна. Не сдерживаясь и уже не стесняясь, не соблюдая никакой субординации, начальник мастерской в лицо поносил Николаича при младших офицерах и даже мичманах, давая в этом выход своему раздражению. Шатурин все воспринимал спокойно, не спорил и оставался таким, каков есть.

А затем на борт прибыл проверяющий офицер – капитан второго ранга из штаба флота. О чем-то переговорив в каюте с начальником мастерской, он собрал в кают-компании начальников рабочих смен и приступил к методичной проверке. Нужно было представить планы занятий по специальности и отработок по борьбе за живучесть, служебные карточки личного состава и книжки «Боевой номер», личные перспективные планы и конспекты по воспитательной работе… Один только перечень занимал целый печатный лист. Марков и Гоголь крутились, как черти на сковородке.

Сергей на это посещение сначала вообще никак не реагировал: он просто продолжал спать в своей каюте, имея впереди еще законные сутки отпуска. Разбудил его посыльный из рубки дежурного по кораблю:

– Товарищ капитан-лейтенант! Вас в кают-компанию приглашают. Там проверяющий приехал. Он уже у нас в рубке все перевернул, дежурного снял. Сейчас Маркова с Гоголем вызвал, вот вас ждут.

– Передай, что Редин находится в очередном отпуске. Все!

Через три минуты зазвонил телефон. К этому времени Сергей окончательно проснулся и перебрался с сигаретой в кресло.

– Послушай, Серега, – бас Алексея был доверительным, озабоченным и очень убедительным, – там без тебя этот пес мальчиков на портянки порвет.

– А ты-то что же от своих прямых обязанностей устранился? Знаешь ведь прекрасно, как все делается. – Сергею совсем не хотелось прерывать свой отдых.

– Да этот придурок штабной затребовал и от меня кучу документации на работы: журналы, формуляры. А ведь только начали! Они у меня не заполнены. Вот сейчас царапаю быстренько, кое-как…

Эту черту характера шефа-Лехи Сергей знал прекрасно: страшнее названия, чем ведение какой угодно документации, для него придумать было невозможно. Не то, что к началу работ, а и по их окончанию во всех журналах-формулярах Сердюка и конь не валялся.