Двойной захват - Олег Кондратьев

– Ай-ай! Контрол нада!

Повторный дозиметрический контроль показал еще больше загрязненных точек. Редин аплодировал артистизму Велиева. На самом деле радиация была лишь на подошвах модельных туфель инспектора: тряпка, расстеленная дозиметристом перед одним из комингсов, была прилично загрязнена. А уже потом, когда тот стоял на контроле, и ничего не видел и не соображал, Редин этой же тряпкой, прихваченной через чистую рукавицу, маханул его сзади по брюкам и тужурке. Остальные сигналы Велиев имитировал, нажимая незаметно соответствующие кнопки контроля на пульте.

– Твоя раздеватся! Мыт, чистыт, дезактивироват! Унычтожат будэм! ! – И, не обращая никакого внимания на визги ошалевшего капитана второго ранга, Велиев вызвал ничего не подозревающую группу матросов-обработчиков и поставил перед ними соответствующую боевую задачу.

Марков и Гоголь очень незаметно исчезли, повинуясь движению руки Сергея. А сам он обратился к проверяющему:

– Товарищ капитан второго ранга! Я немедленно поднимусь к начальнику мастерской и все доложу. Не должно же быть грязи в чистой зоне! Или, может, вы шагнули куда-то в сторону? Мы сейчас же во всем разберемся. – И, не дожидаясь ответа, еле сдерживая хохот, Сергей метнулся за переборку.

Около каюты его уже поджидали друзья.

– Спешить некуда, – проговорил Сергей, когда, наконец, смолкли взрывы неконтролируемого смеха, и офицеры в изнеможении утирали выступившие на глазах слезы, – Велиев вплотную им занялся, даже к телефону не подпустит. Все строго по инструкции. Вы, мужики, идите в свою каюту, а я сам обо всем доложу Сердюку. Минут через тридцать. И начальнику СРБ тоже. Надо же дать время и возможность нашему дезактивационному расчету отработаться в настоящих боевых условиях: со скребками, щетками, стиральным порошком и дезраствором, – смеяться больше уже не было сил. Сергей плюхнулся в свое тронное кресло, слегка всхлипывая. – Думаю, теперь мысль о проверке нашей документации очень не скоро посетит его многострадальную, но глупую голову. Отдыхайте, мужики!

Надо успокоиться и чуток помозговать. Редин не рассчитывал, что этот новый конфликт с Алексеем созреет так быстро. Но не он был его, пусть и невольным, инициатором. Лешка сам задергался. Теперь же, чтобы события окончательно не вышли из-под контроля, Сергею придется самому нападать. К черту колебания и сомнения. «Козыряй! » – прав был незабвенный Козьма Прутков. Сергей неторопливо закурил и надолго задумался в кресле.

Как и обещал, через полчаса Редин постучал в каюту начальника мастерской.

– Ну, как там дела? Где Потапов? – поинтересовался Сердюк.

– Видишь ли, Леша. Тут такая оказия приключилась… – Сергей не спеша подсел к столу. – Потапов этот документацию затребовал, кричать сразу начал об ответственности за проведение уникальных работ. Запугал нас совсем. Я и решил, что ему рабочая документация нужна: схемы, планы, чертежи. А мы ведь ее всю вниз стащили, в бывшую лабораторию, чтобы каюты не захламлять. Ключ от шкафчика нашел, внизу поджидал, а он с ребятами спустился. Ну, шустрый, я тебе скажу! И туда заглянет, и сюда, все его интересует. А уже перед лабораторией через ЦДП проходить стали, как все зазвенит! Мы сначала подумали, что химики наши в войну играются, а оказалось-то, фактически срабатывание. Там, внизу, сам знаешь, некоторые необитаемые помещения то ли к ЗСР относятся, то ли чистые… Ну, мы-то все в порядке, не волнуйся, а вот товарищ капитан второго ранга… Куда-то наступил, видать, где-то обтерся… Я же говорю: такой непоседливый и любопытный!

В течение всего рассказа Сергей внимательно наблюдал за реакцией Сердюка. Выражение заинтересованности на его лице очень быстро сменилось недоумением, затем гневом, которому Леха, однако, не дал вырваться наружу. Затем в его глазах засветилось понимание; рука, потянувшаяся было к телефону, с полдороги завернула в карман за сигаретами. Губы тронула легкая усмешка.

Целую минуту молча и сосредоточенно курили вдвоем.

– Хороший ход и, подозреваю, мастерски исполнен. А ведь экспромт! С какими замечательным артистами мне выпала честь служить! Ты, конечно, успел Велиева как следует проинструктировать?

– Леша, побойся бога! Добросовестный мичман надлежащим образом выполняет свои функциональные обязанности, проявляя при этом инициативу и сообразительность, достойные поощрения. Придется и ему, и всему дезрасчету благодарность в приказе объявить.

– Серега, наверно, ты побеспокоился, чтобы и горячую воду отключили? И сейчас голый капитан второго ранга трет жесткой щеткой задницу под ледяным душем?

– Обижаешь, гражданин начальник! – приблатненной скороговорочкой ответил Сергей. – Зачем отключать? Мы бы со всем нашим удовольствием, да откуда ж ей, родимой, горячей-то сделаться? Механика ты нашего знаешь: на утро заявочек не было, значит, котел «отдыхает».

– Говоришь, минут тридцать, как началось? Значит, время еще есть. Оглы теперь и Главнокомандующему не дал бы Инструкцию нарушить.

Из шкафчика на переборке, не вставая, Алексей достал бутылку и стакан:

– Вода в графине, вот «Гексавит». Выпьем за тяжелую, подчас просто экстремальную и полную опасностей службу честного штабского офицера. Ну, пусть он хоть чистым будет!

Когда спиртное улеглось в желудке, Сергей произнес:

– Знаешь, Леха, не буду я камень за пазухой носить. Сразу тебе его вывалю, чтобы время подумать было и горячку не пороть. Ты, вон, толстый стал, ленивый, дорогу в зону позабыл даже для проверок. Ну и правильно. Не царское это дело… У тебя ведь подчиненные есть, пусть докладывают. Я тебе вчера по поводу маркировки стержней и доложил. Ты, вроде как, и не поверил. Тогда, считай, что я тебе теперь в письменной форме докладываю. – С этими словами Редин извлек из внутреннего кармана с полдюжины фотографий, которые, выходя из своей каюты, достал из сейфа, и аккуратно положил их на стол перед начальником мастерской.

Изображение на некоторых было смазанным, задний фон слишком затемнен, по углам блики света. Но на переднем плане абсолютно четко запечатлелся урановый стержень – ТВЭЛ – наполовину вытащенный из ячейки хранилища и удерживаемый в таком положении захватом грузовой стрелы. Надпись красовалась на самом освещенном месте. Большинство букв можно было различить даже невооруженным глазом.

– Вот тут сбоку на переборке, видишь, – Сергей ткнул пальцем, – это, если ты еще не забыл, табличка с маркой и номером нашего корабля. Знаешь, у современных компьютеров такая разрешающая способность, что все-все буковки будут ну просто, как в прописях. Это, чтобы определить положение стержня, так сказать, в пространстве, не спутать при большом желании с каким-нибудь другим кораблем или местом. А вот здесь и со временем можно определиться, – на двух снимках к стержню была прислонена флотская газета так, что ее лицевая сторона читалась без труда, – видишь, вчерашнее число.