Двойной захват - Олег Кондратьев

Да, Сергей, достань из арсенала автомат, и пусть входная вахта у трапа с ним стоит. А два снаряженных магазина – в рубке дежурного в сейфе. Ни хрена матросам давать – потеряют. Автоматом пусть в грудь любого упираются, кто лишь на трап ступит. И молчат. Ни слова ни с кем! Грозно так молчат, упершись автоматом в живот, и звонком вызывают дежурного. А что, впечатляет.

– А я хочу дать интер-вью, – пьяно икнул Генка.

– Ага, иди, подмойся сначала, волк тряпочный! А мы тут партеечку сгоняем в пьяные шахматы. Лейтенант, почему в стаканах еще не плещется?

Пьяные шахматы – очень точное на самом деле выражение. Тут выигрывает тот, кто лучше контролирует себя и способен отличить еще ферзя от слона. Кроме того, это игра коллективная. Допускается обсуждение вслух как уже сделанных, так и предстоящих ходов, а заодно и личностей игроков и болельщиков, их умственных способностей и родственников. Запрещается категорически только одно: кому бы то ни было, кроме двух играющих, передвигать фигуры на доске. Но правило не было бы правилом без исключений. Поэтому совсем не редки случаи, когда оба игрока оказывались прижатыми к стульям тремя-четырьмя парами рук, а события на доске развивались уже без их непосредственного участия. Все, что от них требовалось, это согласительный кивок головой и короткий вердикт: «Утверждаю» по каждому не ими же сделанному ходу.

– Я еще раз в парилочку наведаюсь, – Сергей дожевал соленый огурец, – кто со мной?

Пьянство пьянством, но все эти оговорки, недосказанности и явные несообразности плотно засели в голове Редина. «Сейчас Женечку позондирую, а завтра Генку прижму: опохмеляться-то надо будет, тогда и разговорится. А уж потом, во всеоружии, с Лехой пооткровенничаем…» – с этими мыслями Серега переступил порог сауны.

Вот только прижать с утра Гену Маркова оказалось невозможно чисто физически: после сауны вернулись в кают-компанию и закрутили по видаку какой-то штатовский боевик. Содержание его вместе с еще кое-какими подробностями последующего времяпровождения исчезло в одной из черных дыр памяти Сергея. Причины появления этих страшных дыр, по его многочисленным наблюдениям, были весьма разнообразными: дни рождения, праздники, скука, пикник, просто встречи с друзьями или, наоборот, длительное их отсутствие. Поначалу Сергей встревожился: надо же – воруют его воспоминания, но потом философски рассудил, что раз исчезают, значит, самой природой оцениваются как незначительные и даже вредные для его дальнейшего безмятежного существования. И перестал обращать на это внимание.

Но вот Генкина черная дыра разрослась к середине ночи до таких угрожающих размеров, что поглотила и самого Генку. Причем настолько основательно, что перетаскивали его в каюту и укладывали спать втроем. Даже невооруженным глазом было видно, что из нее за оставшиеся до начала работы часа четыре Генка не выберется. Хорошо бы к обеду оклемался.

Вот тогда, чтобы не создавать ненужный ажиотаж, Сергей благородно взял на себя тяжелую миссию утренней организации работ и руководства первой сменой. Конечно, только до той поры, пока Марков при непосредственной помощи Женьки не выкарабкается из кошмарных пучин алкогольной интоксикации, то есть часа на два-три. Черт с ним, с неоконченным отпуском! Ведь ради друга.

А все-таки хорошо, что передумали идти ночью на ПКЗ, чтобы организовать там политический диспут с иностранцами, как в запале предлагал сам Серега. Или просто, чтобы поставить там всех раком, как того требовал Генка. Впрочем, под понятием «всех» он имел в виду вполне определенных лиц. Женечка молча присоединялся к обоим предложениям.

ИЗ ОПЕРАТИВНОЙ СВОДКИ

МУРМАНСКОГО ОБЛАСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ЗА ПРОШЕДШИЕ СУТКИ

«На 935-м километре Ленинградского шоссе потерпела аварию автомашина ВАЗ 21063 государственный номер МУН 17–98. Водитель СЛОНСКИЙ Роман Иосифович, находясь за рулем в нетрезвом состоянии не справился с управлением автомашиной, на высокой скорости (примерно 120 километров в час) съехал на обочину и в семи метрах от трассы врезался в скалу. В результате столкновения от полученных травм водитель скончался на месте до прибытия «Скорой помощи».

Глава 2

– Стой! Сука! ! Сто-о-о-ой! !!

Последний звук еще не успел вырваться откуда-то из глубины гортани, а он уже понял: поздно. И сам-то крик был лишь запоздалой, но естественной реакцией человеческого организма на то, что теперь видели все. Но мгновенно понял он один. Понял просто потому, что только для него случившееся не оказалось в новинку.

Такое уже однажды произошло в его четырехлетней практике перезарядок активных зон реакторов. Три года назад. Никто из состава теперешней его смены этого не застал: срок матросской службы три года, а ребята все почти молодые, прослужившие от силы года полтора – два. Они догадаются, сообразят, но на это уйдут драгоценные секунды, и потом предсказать их реакцию будет довольно трудно. Вряд ли она окажется единственно правильной в этой ситуации.

Вон, даже Фомич продолжает натягивать руками трос, удерживающий цангу со стержнем. Двое наводящих просто замерли рядом. Еще один стоит у поста связи, поигрывая переговорным микрофоном и пока ничего не видит. Они и должны так стоять, потому что семитонный защитный контейнер, похожий на стоящую торчком ракету, должен незыблемо покоиться на крышке хранилища, зажатый в направляющем лотке. А он завис на стропах грузовой стрелы где-то на уровне пояса.

Ох, мальчик на кране, ты сделал огромную ошибку, неизвестно почему, без всякой команды, начав подъем контейнера, когда отработанный стержень ТВЭЛ из него еще не выскочил. Ну, хоть перепугайся теперь насмерть, до икоты, до поноса, вытаращи глаза, оцепеней, только не вздумай попытаться что-нибудь исправить и возвратить контейнер на прежнее место! Вот тогда случится непоправимое, тогда точно будет труп или несколько раздавленных тел…

Сергей посмотрел на верхнюю палубу в кабинку управления грузовой стрелой. Даже отсюда, снизу, из хранилища было видно, что она пуста. Слава Богу! Отличное решение: мальчик просто сбежал. Совершил по всем понятиям очень нетоварищеский поступок, а фактически спас как минимум одну или несколько жизней. Правда, сам же и поставив их на эту грань небытия.

Картинка замерла.

Стоп-кадр, но теперь уже сознательно разрушенный его новым криком:

– Все по стенкам! Бросай все! !!

Обоих наводящих этим криком просто вдуло. Умненькие! Фомич начал что-то понимать, успел повернуть в сторону Сергея голову и попытался даже открыть рот. Однако следующая команда не дала ему и мгновения на раздумье:

– На х…! !!