Браслет с Буддой - Инна Бачинская

Она моет посуду и думает о Шибаеве…

* * *

…Он был на похоронах Варги. Тот, кто однажды назвал себя мстителем. Высокопарно, но в точку. Разве он не мститель? Мститель и есть.

Ему было интересно посмотреть на семью шантажиста, чью судьбу он так резко изменил. Жена, толстая неприятная бабеха, бледная тонкая дочка, обе в черном, заплаканные. Коллеги, друзья, соседи. Виновник скорби, муж и отец, мелкий вымогатель, шантажист и рэкетир, важный, серьезный, неподвижный, со сложенными на животе руками. Ушел. Навсегда. Когда гроб опускали в страшную сырую яму, жена заголосила, и дочка прижала мать к себе и стала что-то ей говорить. Их горе было подлинным и чистым. Они осиротели. Их жалко. Им невдомек, что их муж и отец попал в капкан, который сам же расставил. Решил, что он охотник, а оказалось, что мелкий глупый хищник. Хорек.

У него мелькнула мысль, показавшаяся ему забавной. Он даже сделал шаг, чтобы подойти к ним поближе и выразить соболезнования, но после секундного колебания от этой мысли отказался. Не нужно множить сущности без необходимости… или как там сказал мудрец. Прокалываются на мелочах.

Он кивнул лежащему в гробу Варге и пошел по аллее к выходу.

Это был край кладбища, расширявшегося в сторону бескрайнего пустыря; могилы здесь были свежие, еще без памятников. Где-то здесь, подумал он, замедляя шаг. Вот! Венки, прибитые к земле дождем, черные ленты, увядшие свежие цветы… Та женщина! Он постоял у невысокого холма. Он был на ее похоронах… Когда же? Всего пару недель назад, а кажется – прошла вечность. Тут впору вздохнуть и сказать сентенциозно: как бежит время! Умная серьезная женщина… А на поверку – как все. Все до одной.

Он сжал кулаки. Он ненавидел эту женщину. От ненависти меркло в глазах. Он постоял немного, восстанавливая дыхание, и неторопливо направился к воротам кладбища. На полдороге повернулся и пошел обратно. Должна быть еще могила… Той, самой первой. К сожалению, он не был на погребении, не получилось. Но помнил дату – двадцать шестое марта, значит, она где-то здесь. Он прошел вдоль «мартовского» ряда, отсчитывая последние числа. Ничего подходящего не увидел. Он прекрасно помнил ее: лет тридцати, не больше… Красивая, с длинными темными волосами на светлом пальто. Где же она? Только здесь, больше негде – в городе единственное действующее кладбище. Пропустил? Он прошел вдоль ряда снова. С тем же результатом. Куда же она подевалась?

Он вдруг поймал себя на мысли, что ему комфортно здесь, среди усопших. Среди живых некомфортно, а среди усопших – вполне… Эти не предадут и не ударят. Комфорт, умиротворение, вечный покой. Он угрюмо усмехнулся. Значит ли это, что он тоже… усопший? Восставший усопший? Зомби, у которого на месте сердца пепелище? Он ходит среди живых, и никто не догадывается, что он нежить. Он говорит с ними, здоровается, смеется дурацким анекдотам, которые они рассказывают, пьет и ест, и его невозможно отличить от них… А еще он планирует, выслеживает и наносит удар… Целясь в скрытую до времени цель. Целясь в цель… Каков стиль! Зато емко и образно. Цель поражена! Но он все равно проигравший. Поставивший на кон все – и проигравший…

Нужной могилы все не было. Все не то. Куда же она делась?

Забавная мысль вдруг пришла ему в голову, и он снова угрюмо ухмыльнулся. Подумал, что его собственная могила, возможно, будет где-то здесь, неподалеку, в компании тех, кого он отправил сюда… В конце концов, они все будут здесь!

Подходя к своей машине, припаркованной на кладбищенской стоянке, он нажал кнопку пульта. Темно-синий «Мерседес» мигнул фарами…

Глава 5

Ши-Бон и Алик. Ужин вдвоем

– Ну как? – Алик сгорал от нетерпения. – Что-нибудь выяснил?

Надев фартук с глуполицым зайцем, держащим в зубах морковку, он возился с ужином – чистил картошку.

– Не выяснил. Шел следом, никого не видел, – Шибаев стал в дверях, подпер плечом косяк.

– А как она вообще?

– В каком смысле? Кофе средний, но тебе бы понравился. Насчет мании преследования не уверен. Одинокая. – Шибаев уселся на табурет.

– У одиноких женщин бывают странные фантазии, – заметил Алик, возвращаясь к картошке.

– Я не психиатр. Вроде не похожа на истеричку. Посмотрим.

– То есть ты берешься?

Шибаев пожал плечами.

– Может, поклонник? – раздумывает Алик.

– Ага, пришел в гости, когда ее не было дома.

– То есть ты считаешь, что у нее в квартире действительно кто-то был?

– Дрючин, спроси чего полегче. Откуда я знаю? Ничего не исчезло, все на месте. Выдвинут ящик серванта и сдвинут журнальный столик. Еще свет на кухне и в прихожей… Я бы и не заметил.

– А она не могла сама?

– Могла. Я посоветовал сменить замок, а заодно дверь. Замок там держится на честном слове.

– То есть ты все-таки уверен, что этот тип влез в квартиру?

– Не уверен. Я даже не уверен, что он существует. Но если она считает, что влез, то лучше поменять. Ей же спокойнее.

– То есть ты будешь следить за ней?

Шибаев снова пожал плечами.

– А как она вообще? – Алику хотелось болтать.

– Нормальная. Представляешь, готовит для себя одной. Мясо…

– Может, она не одна?

– Одна. Был женатый мужик, но весной разбежались, – Шибаев ухмыльнулся. – Кто-то настучал жене.

– Кто? Обычно этим занимаются близкие подруги.

– Я думаю, она сама и настучала.

– Как это? – вытаращил глаза Алик.

– Элементарно, Ватсон. Парень из налоговой, помог с бумагами и стал давить. Вот она и придумала, как скинуть.

– Однако! – восхитился Алик. – Первый раз в моей практике. А она не боялась, что жена набьет ей физиономию?

– А какой выход? Он приходил и ныл про свою несчастную семейную жизнь, даже плакал. Да и в этом самом смысле, – Шибаев выразительно посмотрел на Алика, – не гигант, я думаю. А что бы ты сделал на ее месте? Налоговая – это серьезно, может нагадить. Тем более такие сопливые и гадят. А она нашла красивое решение.

– Очень женское решение! Мужчина ни за что бы не додумался.