Не смотри на часы - Егор Козлов

– Начнём, пожалуй, с самой ключевой и первостепенной фигуры в этом учении – Мессии.

И тут я поняла, что в который раз теряю связь с действительностью. У вас такого никогда не было на лекциях? Монотонная речь, десятки скучающих взглядов и воздух, становящийся вязким и не пропускающим больше ничего, кроме рассказов и терминов. А если вас ещё о чём-то спросят, то можно вообще уходить в астрал – самая походящая обстановка.

Руис рассказывал и рассказывал, в основном, про жизнь нашего Мессии и её последствия для всего остального мира. Делал он это весьма занимательно, должна вам сказать. Уж лучше, чем монахи и епископы на церемониях в Храмах Души. Сначала про дни нашего верховного святого у Западного побережья (которые большей частью покрыты мраком даже в Священной Книге), затем плавно перешёл на его изгнание в Пустыню Погибель (реально существует, кстати), его возвращение, основание школы, отшельничество у озера Души и, наконец, описал финал этой долгой жизни – разрушение монастыря с последующим вознесением на небеса. В молодости (лет в шесть-семь) бабушка часто мне рассказывала об этом. Тогда я ещё верила в эти истории, сама даже хотела стать монахиней (к счастью, всего полторы недели), но сейчас смотрю на всё это через суровую призму современной реальности. Думаю, свою роль сыграли документальные фильмы и само телевидение в целом. Да, многие до сих пор в это верят, но немало и таких, как я. Атеистов. Хотя я предпочитаю считать себя реалистом. Называть всё своими именами, так сказать.

– Извините, профессор, – оживилась Айна рядом со мной. Вот кому действительно было сейчас интересно. Одной за всю нашу группу. – Вы сказали, что символом мессирианства является крест. А как так получилось? Ведь этот знак существовал ещё задолго до рождения Мессии и относился к королевству Эль` мен Таин. Они могут быть как-то связаны?

Руис улыбнулся и кивнул.

– Хороший вопрос, Айна. Я бы даже сказал «блестящий»! Да, крест действительно существовал в давно вымершем королевстве, но, – тут препод остановился специально, чтобы выдержать театральную паузу. – Историю его возникновения как символа нашей религии описывают по-другому. Когда король Прибрежного Нордума явился в монастырь Мессии, чтобы его убить, то здание рухнуло, похоронив под своими обломками лидера северного государства и всех его верных сторонников. А на месте монастыря осталась лишь часть каркаса, напоминавшая огромный каменный крест. Именно он и стал родоначальником всех крестов, какие носим мы с вами и видим на куполах городских храмов. Вот как-то так.

Подруга кивнула и осталась не менее удовлетворённой, чем сам профессор. Хотя я бы на его месте не говорила про «всех», когда упоминала кресты. Айна-то как раз их в жизни не надевала: у неё вообще была другая религия. Всё-таки где Сур-Ган, а где Северная Иллиосия! Но подруга всегда относилась толерантно к таким вопросам. Думаю, нашему Верховному пастору стоило бы у неё поучиться.

Лекция продолжилась, но повествование стало заметно скучнее. Да, теперь уже это были не истории, а философские догматы, постулаты, заповеди и тому подобное. В общем, всё то, что истинный мессирианец должен был знать с самого момента рождения. Вот тут я и отвлеклась на свою тетрадку, занявшись нехитрым и вполне полезным для ума делом – разукрашиванием полей. Цветочки, ленточки и орнаменты – как же без этого? Интересно всё-таки, что бы было, если бы родители отдали меня в художественную школу, как Айну? Вторая Айна бы точно не получилась, но вот красиво разрисовывать заборы и стены я бы смогла на раз.

– О, ты снова рисуешь? – спросила меня моя соседка.

– Да, а то из-за лекций вся кровь прилила к голове – стараюсь снова вернуть её в конечности…

– Тебе понравилась история с крестом и обрушением монастыря?

– Ага, – ответила я машинально и, догадавшись, что Айна наблюдает за моей мимикой, добавила, – правда интересная история. Было бы вообще круто, если бы на месте нашего обрушившегося аэропорта возникло что-то подобное!

Мы обе засмеялись и продолжили заниматься своими делами: Айна слушать, а я – делать вид, что слушаю.

Не прошло и получаса, как первая пара закончилась.

– Желаю всем удачного дня, – профессор собирал свои лекции в папку и поспешно укладывал её в чемодан. Похоже на то, что сегодня у него начался ещё один загруженный день… – Кстати, вы уже можете готовить доклады по религиям. Когда кто-то выберет тему, пусть подойдёт ко мне и запишется. Учтите, это совсем не больно, а первая аттестация уже скоро.

Мы вышли вскоре за Руисом. Чем он мне понравился на первом занятии, так это тем, что всё время вёл себя непринуждённо и не страдал излишней официальностью. Думаю, он, как и все преподаватели, считал свой предмет очень важным, однако никогда не говорил об этом в открытую. Вот уж из кого мог бы получиться хороший философ. Особенно если учитывать тот факт, что родом он был из Агровакии: они гораздо ближе к природе, чем все северные страны вместе взятые.

– Что у нас дальше по программе? – поинтересовалась я у подруги. Самой выучить расписание мне пока не удалось.

– Социология… – с лёгкой грустью произнесла Айна.

Удивительно, но в отношении к этому предмету мы с ней были солидарны. И дело не в тематике – она очень даже интересная. Проблема в том, кто нам её преподносил. Все, наверное, замечали такое за собой: когда мы впервые видим незнакомого человека, в голове сразу формируется первичное мнение о нём. Может, свою роль играет внешность, может, повадки или что-то ещё. Но стоит только кого-то увидеть, мы уже программируем себя: относиться к нему хорошо или плохо. Конечно, познакомившись с людьми поближе, мы можем изменить своё мнение, но в случае нашего следующего преподавателя этот номер не сработал: первое впечатление оказалось единственно верным.

– Надеюсь, опоздавших не будет? – голос Брайна Линблума я услышала ещё из коридора. – После пяти минут я не буду никого впускать.

«Да, да, мы знаем, не тупые», – ответила я. Ответила, но только про себя. Незачем связываться с людьми, у которых самооценка так и норовит покинуть околоземную орбиту. Брайн не понравился мне с первой минуты. Таких людей видно: мнят о себе невесть что, вечно жалуясь на всех подряд, а на деле не стоят и выеденного яйца. В свои сорок пять он, конечно, выглядел неплохо: пускай волосы и покрылись сединой, но на лице это особой роли не сыграло. Единственное, что портило общее впечатление от внешности – усы. Ну не люблю я, когда мужчины отращивают себе растительность на лице. Нет, некоторым это, конечно, идёт, делает более… мужественными, что ли. Харизматичными. Но вот этому индивиду такой аксессуар был явно противопоказан.