Императоры глубин: Акулы - Уильям Маккивер

И все же основной была теория об одной-единственной акуле; несмотря на всю свою сомнительность, она даже легла в основу бестселлера – самой знаменитой книги об акулах в истории – «Челюстей» Питера Бенчли. Роман Бенчли был опубликован в 1974 году, было продано 20 миллионов экземпляров; он, вероятно, сформировал наше восприятие акул вообще и белых акул в частности. Когда двумя годами позже Стивен Спилберг выпустил свою киноверсию этого романа, смутный страх публики перед акулами прочно укрепился в сознании. Благодаря «Челюстям» начался период большого интереса по отношению к белым акулам и закрепилась необоснованная вера, что акулы в целом – всего лишь безжалостные людоеды, сверххищники, единственная цель которых – убийство. Фильм, конечно, оказал подобное воздействие и на меня. Первая сцена, в которой на молодую женщину нападает акула и разрывает ее на куски, заставила меня дважды думать, как и обещал слоган фильма, соваться ли мне снова в воду. Начиная с лета 1976 года каждый раз, когда я заходил в океан, в глубинах моего сознания проносились беспокойные призраки акул и шевелился страх, который я пытался игнорировать, плескаясь в прибое.

Я и представить тогда не мог, что у акул гораздо больше поводов бояться людей. И, в отличие от нашего страха перед ними, их боязнь имеет под собой все основания.

Несколько лет назад я проводил выходные в Монтоке, штат Нью-Йорк, – фешенебельном районе в Хэмптонс, в восточной части Лонг-Айленда. Прогуливаясь по взморью, я заметил большое скопление людей около одной из многочисленных рыбацких лодок, пришвартованных там же. К моему изумлению, люди глазели на трупы акул, разбросанные по деревянным помостам, – свидетельства прошедшего незадолго до этого турнира по ловле акул. Мое внимание привлекла одна рыба – синяя акула длиной около двух с половиной метров. Она была полностью выставлена на обозрение: было видно ее белое брюхо, отделенное от синевы верхней половины туловища. Рот акулы был широко открыт, из его уголка торчал крючок. Внутреннее веко рыбины нависало над ее глазом, что напомнило мне простыню, накинутую на мертвеца в морге, – подходящий образ: меня не оставляло чувство, что я попал на место убийства. Всех этих мертвых акул выбросили как мусор. Огромное количество трупов акул, лежащее на причале, усиливало жестокость сцены.

Пока я медленно возвращался с побережья, у меня стоял ком в горле. Меня не отпускал вопрос: если рыбаки убивают столько акул за один уик-энд на Лонг-Айленде, сколько же акул погибает на подобных турнирах по всему миру? Сколько ни пытался, я не мог избавиться от чувства, что акулы в беде, – и только утвердился в этом чувстве, когда начал изучать данные. Если акулы убивают в среднем четырех человек в год, люди убивают 100 миллионов акул ежегодно. Это не опечатка. Люди убивают сто миллионов акул ежегодно.

Рыбалка для развлечения причиняет значительный урон популяциям акул, но коммерческая рыбалка просто истребляет их как таковых. Акул вылавливают по всему свету ради мяса, кожи, плавников, печени и хрящей [1] (#litres_trial_promo). Особенно много акул становится побочными жертвами промысла тунца: стоимость этой индустрии – 40 миллиардов долларов, она снабжает Соединенные Штаты Америки таким количеством тунца, что на каждого американца приходится больше килограмма этой рыбы в год. 70 % мировой добычи тунца приходится на Тихий океан, где надзорные органы не слишком-то озабочены принципами устойчивой ловли. На площади в тысячи квадратных километров тысячи судов из Китая и других стран осуществляют ловлю тунца и акул в масштабах, которые Greenpeace описывает как «бесконтрольный промысел». В настоящее время в Тихом океане орудуют более пяти тысяч сертифицированных судов ярусного лова, а незарегистрированных судов еще больше. Самый распространенный метод ловли тунца – это ярусный лов, известный своей жестокостью. Рыболовные суда устанавливают одиночный ярус с кормы. Длина троса может достигать 160 километров. К нему с интервалом в 3 метра прикрепляются крючки с наживкой. Относительно небольшое судно может установить тысячи и тысячи крючков. Рыбаки оставляют ярус на ночь, возвращаясь к улову наутро. На этот ярус может попасться кто угодно, включая акул, преследующих тунца. Бывает так, что рыбаки вылавливают больше акул, чем тунца.

Кроме того, существует такое ужасающее явление, как перевалка. Одно рыболовное судно переваливает свой улов на другое судно, а то уже отвозит его на рынок. Такой способ работы может показаться эффективным, но, когда перевалка осуществляется в море, там, куда не добраться инспекциям, рыбаки могут скрывать то, что происходит на самом деле. Незаконный улов регулярно переправляется вместе с законным, и, когда получившийся груз достигает берега, невозможно определить, с какого судна он поступил или как была выловлена рыба. В то же время команда часто состоит из закабаленных работников, и перевалка позволяет этим эксплуатируемым людям находиться в море до бесконечности: один выход в море может растягиваться на годы. Эти люди вынуждены трудиться за минимальный оклад, выплачиваемый во время промыслового сезона; команда делает все возможное, чтобы выжить, и регулярно прибегает к обрезанию плавников у пойманных акул и продаже грудных и фирменных спинных акульих плавников на черном рынке в Китае, где существует громадный спрос на суп из них. Чтобы удовлетворить спрос, ежегодно вылавливаются буквально миллионы тонн акул.

В открытом море такие суда – не что иное, как оружие массового уничтожения.

То, что акул убивают ради плавников, идущих на китайский суп, довольно хорошо известно. Однако их также убивают ради сквалена – главного увлажняющего вещества в производстве косметики, например помады. Сквален можно получать и из растений, но из акул его добывать проще и значительно дешевле. Рыболовный промысел, нацеленный на добычу сквалена, распространен в основном на юго-востоке Атлантического океана и на западе Тихого – из-за слабого контроля.

Некоторые люди быстрее других начинают осознавать угрозу, и, что примечательно, среди них оказался человек, из-за которого страх перед акулами проник в массовую культуру. Через много лет после успеха «Челюстей» их автора, Питера Бенчли, осенило прозрение, когда он занимался подводным плаванием у берегов Коста-Рики. Глубоко под водой он заметил тела акул, лишенные плавников и разбросанные по морскому дну. Эта сцена, которую он назвал самой страшной в его жизни, полностью его изменила. Акулы перестали быть дикими чудовищами и людоедами: они оказались изуродованными жертвами жутких преступлений. Бенчли отрекся от своего вклада в «приступ яростной охоты на акул» и резко изменил свои взгляды на этих рыб. Размышляя о «Челюстях», Бенчли писал позднее, что «в обновленной версии акула не была бы злодеем». Также он добавил, что, если бы ему довелось снова написать этот роман, акула «была бы описана как жертва, потому что в мировых масштабах акулы в гораздо большей степени угнетаются, нежели угнетают» [2] (#litres_trial_promo). Бенчли не мог не видеть последствий резни, начавшейся после выхода его книги, и до своей смерти в 2006 году он работал над тем, чтобы изменить негативное восприятие акул и прекратить их убийства.