Институт будущих магисс - Анна Платунова

– Точно не знаю. Вдруг лорды из провинции? Не хотела бы я уехать в какое-нибудь запущенное загородное имение и потом выводить там мышей и тараканов… Но ходят слухи, что появится представитель знатного рода, приближенного ко двору… Знать бы заранее, кто это!

Верта ничего не желала знать. Она мечтала сбежать. Испариться. Уснуть на тысячу лет.

Эйлин смерила ее долгим взглядом:

– Беда с вами, девочки! Одна в обморок от восхищения едва не свалилась, другая готова в петлю лезть! Быстро взяли себя в руки! Если такая уж у нас судьба, что же теперь – вешаться?

6

Лицо мастера Широ, преподавателя боевых заклинаний, полностью закрывала темная ткань. Не оставалось даже прорезей для глаз. Впервые встретив учителя, Верта подумала, что он слеп, но очень скоро поняла, что ошиблась: видел он ничуть не хуже других, во всяком случае, тут же подмечал любую шалость.

В группе «розочек», когда воспитанницы еще были малышками, ходили самые разные слухи о загадочном преподавателе. Лора настаивала на том, что мастер Широ молод и, конечно, очень красив, потому Сухарь и запрещает ему показывать лицо. Но однажды Дженни и Алана во время прогулки в саду немного отстали от остальных девочек, а когда догнали своих, то выглядели перепуганными до смерти. Вечером, когда Богомолиха ушла в свою комнату, они рассказали о том, что заблудились, свернули не на ту тропинку и неожиданно вышли на небольшую лужайку.

Девочки увидели мастера Широ, стоящего к ним спиной. Он тренировался: одну за другой отправлял огненные стрелы в обугленный и уже довольно потрепанный куст. Алана сказала, что у преподавателя были красивые каштановые вьющиеся волосы.

– А потом? – обрадовалась Лора, надеясь, что ее догадка насчет красоты и молодости подтвердится.

Дженни передернуло.

– А потом он обернулся. И оказалось… – Девочка понизила голос. – Оказалось, что у него нет лица. Оно будто оплавилось. Сгорело, как свечка. Ни носа, ни бровей, ни губ… Брр…

Рано или поздно все воспитанницы узнавали, что мастер Широ был искалечен в битве у Звенящей реки. Многие маги тогда погибли, но все же королевство выстояло перед натиском кочевников. Вот только теперь преподаватель скрывал лицо, чтобы не смущать учениц.

Верта, Эйлин и Мей прибежали в павильон последними – задержались, обсуждая новость о первых смотринах. Их товарки уже разделились по парам и встали друг напротив друга.

– Только вас и ждем, – голос мастера Широ звучал глухо и недовольно. – Давайте на позиции.

Девушки, быстро скинув накидки, бросили их в общую кучу, а после трансформировали форменные платья в костюмы из темной гладкой ткани. Мей еще не совсем пришла в себя после потрясений этого дня, поэтому ее костюм получился розового цвета. «Розочки» захихикали. Впрочем, беззлобно, ведь за долгие шесть лет, проведенных бок о бок, воспитанницы стали ближе друг другу, чем родные сестры. Конечно, иногда они ссорились и ругались, но все-таки это была единственная семья, которую они знали.

– Тихо! – мастер Широ оборвал неуместный смех. – Сегодня отрабатываем заклятие «сеть», позволяющее обезвредить противника. Все помнят ступени? Давайте устроим поединок.

Каждое заклятие состояло их трех ступеней: слово, символ и сила намерения – основа любого магического воздействия. Верта до сих пор вспоминала, как на первом году обучения саднило горло от бесконечного повторения одних и тех же непонятных слов, как болели пальцы, которыми она чертила в воздухе замысловатые символы. А сила намерения по шкале Фергюсона едва достигала трех. Это было досадно. Силой намерения называли сам магический потенциал. Если он равен трем, то и маг, скажем прямо, никудышный. Вот и колдовала маленькая Верта на троечку. Учителя качали головами и делали какие-то пометки в журнале напротив ее имени.

– Бедная ты, бедная, – как-то пожалела ее Лора, которая уже в одиннадцать лет размышляла над тем, как бы лучше пристроиться в жизни. – Если сила не разовьется, отдадут тебя самому завалящему лорду в какой-нибудь медвежий угол. Будешь саранчу от посевов отгонять и на чердаке спать…

– Не слушай ее! – вспылила Эйлин. – Ты пришла позже всех, поэтому у тебя пока троечка! Все будет хорошо, сила появится, вот увидишь! На шестерку, а то и на семерку.

– На десятку! – вдохновилась Верта.

– Ну ты уж хватила, – рассмеялась Элли. – Это только у могущественных магов на десятку.

К выпускному классу Вертрана дотянулась до семерки, а слово и символ в заклинаниях использовала машинально, так же легко, как пользовалась пером.

– Шохорос! – раздался хор голосов.

Кто-то опоздал на долю секунды и попал под заклинание соперницы. Мей, выступавшая в паре с Вертраной, кулем повалилась на землю, опутанная «сетью». Верта едва успела смягчить падение. Оглянулась: на ногах, кроме нее, стояли Эйлин, Лора и Алана.

Во втором поединке выбыли Лора и Эйлин.

– Отлично, отлично. Молодцы, Вертрана и Алана.

Мастер Широ был скуп на похвалу, но поединки любил. Может быть, они напоминали ему дни молодости, когда он был хорош собой и полон сил. Верта в очередной раз пыталась представить то последнее противостояние, что так дорого обошлось магу. Видел ли он огненный шар, летящий в лицо? Почему не увернулся? Неужели не хватило сил?

– О чем задумалась, Вертрана? Вставай в позицию!

Верта поплелась к мастеру, загребая носками туфелек слежавшиеся опилки. Надеялась, что учителя разозлит ее медлительность и он выберет соперницей Алану. Все равно выстоять против мастера Широ у воспитанницы не было ни малейшего шанса.

– Поторопись, Вертрана. Что ты плетешься, как сонная муха?

– Я все равно проиграю, – еле слышно проворчала она.

За дерзость можно было лишиться ужина, но мастер Широ обычно не доносил на воспитанниц, а оставлял на дополнительные занятия, где они до головокружения отрабатывали сложные приемы.

– Конечно, проиграешь! – грубо ответил он. – Но не потому, что слаба. А потому, что не веришь в себя!

Верта, как и предполагала, воткнулась носом в опилки, но слова мастера Широ запомнила.

Вечером, готовясь ко сну, подруги принялись обсуждать новость, которую сообщила Дейзи.

– Как это будет? – спрашивала Мей.

Она помогала распустить косы Эйлин, но так волновалась, что только запутала пряди, пришлось Элли, шипя от боли, раздирать колтуны расческой.