Тени и зеркала - Юлия Пушкарева

– Она любила не меня, а собственную гордыню, – устало возразил Альен. – Ну чего ты хочешь от меня теперь – чтобы я тоже покончил с собой, терзаясь раскаянием? .. Это её не вернёт. Пора прекратить жить этим.

– О, кто бы говорил, – с горечью бросил Нитлот. – Думаешь, никто из наших не понял, что ты свихнулся на смерти Фаэнто? Думаешь, никто не догадался, куда ведут все эти игры с тёмным колдовством? ..

Сердце Альена пропустило удар. Несколько минут он просто стоял, слушая затихающий дождь и вдыхая запах мокрой дубовой листвы. Домик потяжелел от влажности, и так же потяжелело у Альена в голове.

– Вот мы и подошли к сути дела, я прав? .. – Нитлот не ответил, и он заставил себя продолжать. – Чем бы я ни занимался, это никому не принесло вреда. Долине тут нечем интересоваться. А Фаэнто здесь в любом случае не при чём.

– Ты делаешь ужасные вещи, Альен, – голос Нитлота упал до шёпота, а белесые брови как-то просительно поползли вверх. – Они оставляют за собой след. Ты делаешь то, что непозволительно в этом мире.

– В этом, – быстро повторил Альен. – Будто бы тебе доступны другие.

– Мне нет, – Нитлот вздохнул. – Но ты должен знать, что кое-кому доступны. Он наверняка говорил тебе… А ты расшатываешь связь между мирами. Разъедаешь тонкие материи, слишком тонкие для твоего понимания.

– Я всегда осторожен.

– Проклятье, да не в этом дело! .. – в этот момент в тишине от подутихшего дождя вдруг сверкнула молния, и они оба вздрогнули. Слишком близко к лесу, слишком опасно. Большим пальцем Альен быстро начертил на стене охранительный знак Шейиза – в случае чего он должен был уберечь от огня. – Тут уже нет разницы, осторожен ли ты, пойми наконец… Есть граница, за которой начинается «нельзя».

Альен искренне сомневался в существовании такой границы, но спорить не видел смысла. Чтобы хоть чем-то заняться, он начал убирать со стола под дробный стук снова усилившегося (вопреки всякой логике) ливня. Нитлот следил за каждым его движением, дожидаясь ответа.

– Так чего вы от меня хотите?

– Чтобы ты прекратил.

– Что именно? .. Скажи уж прямо.

– Свои опыты… – он запнулся. – С чёрной магией. С миром мёртвых. С обрядами на крови, с упырями и призраками… Понятия не имею, где ты раскопал книги обо всей этой гадости, но мы не сомневаемся, что это ты. Баланс в мире нарушен, и вина на твоих плечах.

Альен выслушал его спокойно. Он чувствовал, что это не блеф: у Отражений действительно есть доказательства. Что ж, тем лучше: не придётся оправдываться. Он уже соскучился по достойным противникам.

– А что будет, если я не соглашусь остановиться?

Нитлот рассеянно скользнул взглядом по знаку Шейиза на стене, и искривлённый треугольник налился оранжевым светом.

– Ты согласишься, если сохранил хоть чуть-чуть здравого смысла.

– Нет, – усмехнулся Альен, водворяя на законное место бутыль со снадобьем. Ему нравилась эта игра – она разжигала кровь не хуже тёмных обрядов. И ничуть не хуже приглушала боль. – Не сохранил. И что же, будете охотиться за мной? Тебя прислали как убийцу, да?

– Что ты несёшь? – взвился Нитлот. – Меня прислали для переговоров с тобой, как с равным! .. Хоть я и никогда не считал людей равными нам…

– Слава богам, что ты не Старший, – вставил Альен.

– Пока не Старший… Но это к делу не относится. Альен, ты приносишь в мир зло.

– Как все живые. Мир переполнен злом. А я, по крайней мере, не грабитель и не насильник.

– Ты некромант, а это куда хуже! ..

– Могли бы и поблагодарить, между прочим, – опять не выдержал Альен. Насколько он мог судить по звукам снаружи, гроза удалялась в сторону Пустоши; он широко распахнул ставни, чтобы впустить в Домик побольше свежести. Воздух здесь, по его мнению, от присутствия Нитлота стал затхлым. – Я, можно сказать, вернул к жизни древнее, забытое искусство. По-своему полезное.

– Тёмное искусство, искусство зла, – повторил Нитлот, как затверженную детскую считалку. – Оно не может быть полезным… Повсюду происходят ужасные вещи.

– Например? – заинтересовался Альен. – Не слышал ни о чём более ужасном, чем обычно.

– Ты должен знать это лучше меня, – упрекнул Нитлот. – Твой Ти’арг только что оправился от войны с Альсунгом, а тот сейчас очень силён и хочет мести. Они строят корабли и тренируют бойцов.

– Они же северяне, Нитлот… – Альен никогда не бывал в северном королевстве, но встречал уроженцев тех краёв – костоломов-наёмников, которые из всех столовых приборов пользоваться умели только ножом. – Они всегда именно этим и занимались.

– Как можно быть таким легкомысленным! .. – Нитлот по-женски всплеснул руками. – Ти’аргу не устоять, если начнётся новая война. А Альсунгу есть на что претендовать – на Хаэдран, к примеру…

– Меня не интересует политика.

– И зря. Сейчас такие времена, что она интересует даже наших… Ну хоть о бунтах дорелийских крестьян ты слышал?

– Нет.

– А о болезни, что выкосила четверть степняков из Шайальдэ?

– В Волчью Пустошь очень долго добираются новости, а особенно из Шайальдэ, – напомнил Альен, сдерживая язвительность. – И мне правда жаль, звучит всё это крайне печально, но помочь я ничем не могу.

– Ты точно не понимаешь, – задумчиво протянул Нитлот, взглянув на него с каким-то новым интересом. Таким же взглядом он прошёлся по всей обстановке Домика – задержался на узкой, но удобной кровати, лохматом венике в углу, большом сундуке, крючьях, на которых висели, собирая пыль, зимние вещи Альена… Казалось, какая-то важная мысль неожиданно посетила его. – А впрочем, я и должен был ожидать… Конечно, ты не мог до конца понимать, что творишь.

– Уж не хочешь ли ты… Не хочет ли Долина сказать, что я со своей магией виноват во всех этих неурядицах? – Альен мысленно примерил на себя такую роль, и у него даже поднялось настроение: это было смешно и нелепо, как грубые шутки странствующих кезоррианских актёров. – Вот отсюда, из своего захолустья, без денег и связей? .. Опомнись, Нитлот, что за детские домыслы. Какой бы ни была сейчас грызня между королевствами и внутри них, она создавалась веками – и процветает без моего участия. При дворе в Академии я не был с детства и даже на свой титул не претендую. Я простой отшельник.