Пути и маски - Юлия Пушкарева

«Без Бадвагура», – честно исправился он про себя. Сравнение Ривэна с карасём показалось ему удачным; он бы с радостью оставил мальчишку, как отдирают надоевший репей.

Но диадема Хелт тяжелила сумку, неволя совесть.

– Говорит, что согласна, – произнёс боуги после очередной порции шипения. Ногти русалки впивались всё глубже; Альен уже знал, что на руке останутся кровавые борозды. – Но и ты в обмен должен пообещать, что не тронешь никого из её сестёр своим Даром. Она чует в тебе силу, которая пугает её. Она хочет, чтобы ты убил эту силу, ибо она не доступна смертным.

– Я убью её, – сказал Альен, купаясь в неподвижной зелени глаз. – И не позволю освободиться тем, кто хочет завладеть ею.

Русалка склонила голову набок, повела рукой – и белые пальцы окрасились красным. Ривэн охнул; Бадвагур схватил Альена за плечо, оттягивая назад.

– Прекрати это, слышишь? Немедленно!

– Нельзя, – бросил Альен, мысленным усилием сталкивая его ладонь. – Так надо.

Кожа русалки впитывала его кровь, будто губка; вскоре от неё и следа не осталось, кроме нескольких капель, упавших в море. Их, впрочем, сразу жадно собрали другие русалки; они подоспели мгновенно, как голодные рыбы. Альену доводилось призывать вампиров во время экспериментов по чёрной магии, так что это не особенно удивляло его; а вот Ривэн, кажется, был близок к обмороку.

Юный дуралей. В жизни есть куда более жуткие вещи.

Сны или память, например. Голоса в голове. Любовь. Зеркала.

Альен поднялся, отряхивая руку, и затянул царапины магией. Опустил обратно рукав.

– Она сказала, что ты ей понравился… Ваш договор теперь скреплён кровью, волшебник, – объявил Зелёная Шляпа, провожая русалок задумчивым взглядом. Жёлтые глаза блестели от довольства вперемешку с печалью. – Отправляйся на запад и закончи эту войну. Если понадобится моя помощь, просто съешь кусочек вот этого, – он протянул Альену крошечный, меньше ладони, золотой горшочек. Альен с благодарностью раскрыл его, заглядывая внутрь.

– Что там, ядовитые грибы? – сурово поинтересовался Бадвагур.

– Масло, – сказал Альен, вновь смутно вспоминая легенды о боуги; там часто говорилось, что они обожают масло и что когда-то частенько крали его у людей. Он ещё раз посмотрел в раскосые янтарные глаза. – Я понял. Спасибо тебе, Зелёная Шляпа.

– Не благодарят за то, что не в нашей воле… – остроухий привстал на цыпочки, и Альен пожал влажную ладошку. А повернувшись к морю, увидел серебристый плот, который тянули к берегу три русалки.

Он сошёл с берега и ступил на него.

***

Море, как никогда изумительное с берега, на поверку оказалось куда непригляднее. Ривэн ненадолго забылся дремотой, но вскоре проснулся: его тошнило от качки. Как только они вышли из бухты Лезвия, волны точно взбесились, и теперь корабль со страшной силой (по меркам Ривэна) швыряло вверх-вниз. На самом деле, вероятно, всё было не так уж страшно, но в какой-то момент Ривэн понял, что у него нет ни гномьей выдержки, ни колдовства лорда Альена, чтобы ещё хоть минуту провести в отсеке для сна.

Он едва успел взбежать на палубу и перегнуться через борт. Из воды раздалось разъярённое шипение, замелькала серебристая чешуя: русалки, подталкивавшие корабль в нужном направлении, с брезгливыми гримасами расплывались кто куда. Ривэн смущённо дёрнул плечом, вытирая рот, и уже собрался ляпнуть что-нибудь вроде «Простите, леди! », когда заметил Альена.

Тот стоял, опираясь локтями о борт, ближе к корме, за надувшимся белым парусом. Ривэн мельком задался вопросом, что будет, если сменится ветер, но быстро забыл об этом: магия, будь она неладна… Магией, кажется, можно объяснить всё.

Ривэн хотел подойти, но почему-то не решился. Лорд Альен так и не расстался со своим плащом и почти сливался с окружающей чернотой, а его бледность в лунном свете казалась совсем мертвенной. Несколько русалок льнули к кораблю прямо под ним, он не отрывал от них взгляда, и чуть погодя ошалевшему Ривэну показалось, что они ведут беседу без слов. Зрелище было странное и завораживающее одновременно.

Вспомнив объяснения Зелёной Шляпы, Ривэн тихо вздохнул. В голове у него всё смешалось: Порядок и Хаос, разрыв в ткани мира, борьба каких-то там Цитаделей… Ривэн никогда не задумывался о том, существуют ли миры за пределами Обетованного. Одна мысль об этом казалась нелепостью: «пределы Обетованного» – бессмыслица, как «пределы бесконечности».

Но, оказывается, всё куда сложнее. Оказывается, исход целой войны может зависеть от единственного человека.

«Альсунг не разбить простой силой, – сказал остроухий уродец, вдруг возникший на месте хозяина гостиницы. – Дорелия может победить северную армию, может отбить Ти’арг или даже убить саму Хелт, но это не остановит хода вещей. Хаос будет просачиваться в наш мир, пока разрыв не закроется. Если Хелт не исполнит волю тауриллиан, они найдут другое орудие на вашем материке».

Королева Хелт – орудие? .. Ривэн вспомнил волчье чучело в её комнате и недоверчиво поёжился. Просто голова кругом.

Ещё он вспомнил, что Вилтор и лорд Дагал рассказывали о жалобах Линтьеля (сто лихорадок ему в печень) на магическое поле в последние месяцы, вспомнил загадочные смерти в столице, слухи о кровожадных тенях и призраках, и даже одноглазых чёрных недокрыс, появившихся в Энторе…

Энтор. Лорд Заэру, семья Мейго… И леди Синна. Он уплывает на другой край света, а они остаются здесь – может, накануне гибели…

Ну уж нет, твёрдо сказал себе Ривэн, глядя, как ветер треплет складки плаща лорда Альена и играет его тёмными волосами. «Я не бросил их. Я плыву туда, чтобы их спасти. Он спасёт всех».

От этой веры внутри становилось теплее – несмотря на холод и мрак.

– Не спится? – донёсся басок из-за спины – после деликатного покашливания. Ривэн чуть не подпрыгнул от неожиданности: обычно гном топал так, что не услышать его было трудно.

«Агх, – мысленно исправился Ривэн. – Запомни уже наконец».

– Да, немного, – кисло признал он, подумав, что зеленоватостью лица теперь наверняка превзошёл лорда Альена и даже русалок. – Вам… Тебе тоже?

Бадвагур кивнул и подтянул пояс: он остался в одной рубахе, но от холода, видимо, не страдал.

– Нам лучше спуститься, чтобы ему не мешать, – сказал он, указывая глазами на Альена. Ривэн закивал, изобразив понимание.