Шёпот песочных часов - Светлана Казакова

– Я всего лишь оканчиваю университет, – смущённо пробормотала я в ответ на её слова.

– Но специализация – это на всю жизнь, – заметила собеседница. – Говорят, леди Вивиан была лучшей в своём деле. Это её и погубило.

Я хотела поинтересоваться, что именно произошло с Вивиан Тревельян, но тут у леди Гвендолин зазвонил мобильный телефон, и она, извинившись, отошла в сторону, чтобы ответить на звонок.

Глава 8

Сомерсет, 1612 год

Вивиан проснулась и несколько мгновений неподвижно лежала, наслаждаясь лучами солнца, которые, словно последний подарок ушедшего лета, заливали комнату. Затем осторожно, чтобы не потревожить спящего мужа, выбралась из постели и, закутавшись в наброшенную поверх ночной рубашки шаль, вышла в коридор, чтобы заглянуть в соседнюю комнату и проверить детей. Оба мальчика ещё крепко спали, поэтому, желая ещё немного отсрочить наступление шумного дня, она вернулась в спальню и встала у окна, наблюдая за кухаркой, которая как раз отправлялась на соседнюю ферму, чтобы купить молока к завтраку.

Обычное утро, всё те же люди вокруг, такой же день, как и всегда. Легко представить себе, будто ей всё приснилось. Представить, что она никогда не склонялась над телом умершего мужа, не блуждала по лондонским улицам в поисках человека, который скрылся с созданным ею артефактом, а сам этот магический предмет и вовсе никогда не появлялся на свет.

Но как выбросить из памяти то, что всего лишь несколько дней назад она присутствовала на похоронах друга мужа – молодого мага по имени Эндрю? Джон тяжело переживал его безвременную гибель и, как ни старалась Вивиан подобрать слова утешения, он продолжал мучиться при мысли о том, что не успел спасти друга. Её муж никогда не узнает, что он сделал это ценой собственной жизни, и только её вмешательство помогло ему вернуться в мир живых.

Какой удачей было отыскать шерифа Андервуда в ту ночь! Должно быть, само провидение помогло ей вспомнить, у кого из магических семей он мог бы остановиться в Лондоне. Вот только Вивиан никак не могла ожидать, что этот человек не пожелает попросту одолжить ей изготовленный её же руками предмет, и новый договор с ним окажется немногим предпочтительнее сделки с демоном.

Но ради спасения супруга и ради того, чтобы её дети не остались сиротами, Вивиан Тревельян была готова и на большее. Если шерифу нужны такие залоги с её стороны, то так тому и быть. Значит, это её судьба и её наказание за то, что она создала магический предмет столь же сильный, сколь и разрушительный. Неизвестно, как распорядится им владелец; одним лишь высшим силам ведомо, что станет с этим предметом в будущем. Она больше никогда не прикоснётся к нему.

Теперь её долг – продолжать оберегать мужа и детей, но, может быть, то, что она создаст впоследствии, поможет искупить её вину перед нарушенными ею законами и теми последствиями, которые могут случиться. Возможно, остановить их в её силах, и это место как нельзя лучше подходило для того, чтобы попытаться. Но Вивиан вовсе не была в этом уверена.

За дверью послышались шаги – проснулся кто-то из детей. Звонкому детскому голоску тут же вторили увещевающие интонации няни, которая уговаривала малыша не шуметь и не будить родителей.

Вивиан снова выскользнула из комнаты. Стоило ей оказаться в коридоре, как Джозеф бросился к ней и крепко обхватил руками её колени.

– Должно быть, мальчику приснился дурной сон, – покачивая головой, проговорила няня – молодая девушка, понятия не имеющая о том, в какой семье ей выпало служить.

– Утро настало, и сон ушёл вслед за ночью, – мягко проговорила Вивиан, подхватывая сына на руки. – Насовсем ушёл и не вернётся. Ты ведь не рассказывала им на ночь страшных сказок, Полли?

– Рассказала сказку о ведьме, – испуганно пробормотала девушка. – Но я больше не буду, леди Тревельян, клянусь вам, чем захотите! Если это моя сказка напугала его…

– Нет, – изо всех сил стараясь не рассмеяться, отозвалась Вивиан, поглаживая мальчика по тёмным кудрям. – Сказками о ведьмах моих детей не напугать, – заметила она, добавив про себя, что, пожалуй, сказки про инквизиторов и охотников на ведьм будут пострашнее. – Не бери в голову, лучше собери детей к завтраку и попроси горничную зайти ко мне.

– Слушаюсь, – быстро ответила Полли. Передав ей Джозефа, Вивиан со вздохом развернулась и вошла в соседнюю со спальней комнату, отведённую под гардеробную.

Несмотря на мирное солнечное утро, мысли её оставались мрачными, словно грозовая туча. Должно быть, шериф Андервуд в это самое время ничуть не терзался тягостными раздумьями, которые не желали её оставлять. Такие люди не ведают мук совести.

Когда-то лорд Джонас Андервуд, пользуясь своим почти неприкосновенным положением, защитил семью её родителей от Инквизиции. Никто не мог бы заподозрить шерифа в занятиях колдовством, а уж обвинить его в этом и вовсе никому бы даже в голову не пришло, иначе этой головы подобный смельчак тотчас бы лишился. Впрочем, надо сказать, что способности к магии у него были не самые выдающиеся, но их с лихвой окупали другие качества – твёрдый характер, решимость во что бы то ни стало добиваться своих целей и незаурядная предприимчивость, позволяющая шерифу Андервуду использовать плоды силы других магов и ведьм себе на пользу. В магическом сообществе у него было немало должников, которым шериф оказывал различного рода услуги, не забывая предупредить, что ни одна из них не является бесплатной. Так случилось и с её родителями, у которых он потребовал награду за помощь.

Цена, которую он запросил, заключалась в том, чтобы Вивиан, ещё в детстве проявившая способности к магии созидания, однажды создала для него магический предмет. Какой – он сам скажет, когда придёт время. Но отдать его шерифу она должна была исключительно по собственной воле, ведь только это означало, что артефакт полностью признаёт своего нового хозяина, пока его изготовитель ещё жив.

Об этом знали все. Нередки были случаи, когда мага, сделавшего магический предмет и не желающего его отдавать, убивали, чтобы созданный им артефакт наилучшим образом служил новоявленному владельцу.

Давая согласие выполнить условие шерифа Андервуда, Вивиан, тогда ещё носившая фамилию Шелтон, не испытывала страха. Она не боялась и тогда, когда передавала песочные часы в его руки. Но сейчас, когда Джона удалось вырвать из объятий смерти, и в её жизни, казалось, должны были наступить мир и покой, ей было страшно.