Изверг моего романа - Татьяна Луганцева

– А я хочу, чтобы ты была Ася, – простодушно сказал Боря, – иначе Боря не заснет, – прибегнул он к шантажу.

Серафима понимала, что драгоценное время тает, и она рискует с этим психом встретить и Асю, и санитаров-убийц, а те уже не будут разбираться кто Ася, а кто нет, и положат всех.

– Ася передала мне, чтобы я хлопнула мальчика по попке, если он не будет спать, – неожиданно выдала она Борису.

Такие вот потаенные фантазии в такой ответственный момент вырвались на свободу, она и сама испугалась.

Но, как ни странно, это подействовало. Взрослый мужчина закрыл голову руками.

– Не надо! Не надо! Я ничего плохого не делаю! Ася знает, что я всегда хожу за конфеткой! Ася добрая и хорошая, она всегда дает Боре конфетку, и Боря уходит. Иначе Боря не заснет.

– Какая-такая конфетка?

– Такая большая, круглая и сладкая!

Серафима окинула взглядом стеклянный шкаф с лекарствами и ей повезло. Может, и правда мозг работал с удвоенной силой в такой-то ситуации, да и адреналин действовал. Серафима сразу же увидела «аскорбинку» в форме больших конфет в обертке с оранжевыми полосочками.

– Ага! Вижу-вижу большие вкусные конфеты! – сказала она.

– Боря очень любит конфеты, – сладко причмокнул больной.

Почему-то он все время говорил о себе в третьем лице. Может, это было какое-то психическое расстройство, но Серафима не захотела вдаваться в подробности, да и не врач она. А вот соображать стала очень быстро.

– Я дам Боре очень много конфет, – заявила она.

– Правда? ! Здо? рово!

– Конечно, здо? рово! Но только, если Боря поможет мне. Надо этого мужчину, – она махнула рукой в сторону бомжа, – вынести из больницы. Через запасный выход. Боря же знает все тайные входы и выходы, раз он приходит за конфетами? – уточнила Серафима.

– Боря такой… Боря всё знает! – ответил он.

Серафима поняла, что если ее выпрут из библиотеки из-за тупости в плане информационных технологий, то у нее всегда есть шанс устроиться социальным педагогом по работе с не совсем нормальными людьми. У нее это получалось просто, словно всю жизнь с ними общалась. По крайней мере, Боря повелся на раз-два-три.

– Бери и неси! – скомандовала Серафима, быстро набивая карманы витамином С.

Боря подхватил несчастного бомжа с такой легкостью, словно это была кукла.

– Боря пошел? – спросил он.

– Иди! Иди! – несказанно обрадовалась она, что душевнобольной даже не побрезговал запахом бомжа.

– А конфетки взяла?

– Взяла! Взяла! Всё взяла! Скорее бежим! – подбодрила его Серафима.

Боря пустился по коридору рысцой. Сима молила бога, чтобы их никто не заметил, но, похоже, ночью медперсонала было мало, и она знала, где находятся трое.

Борис резко свернул куда-то под лестницу, Серафима еле успела затормозить и нырнуть за ним. Обернувшись, чтобы бросить последний взгляд назад, нет ли погони, она с ужасом заметила кровавые капли, тянущиеся по коридору. Видно, бинты соскочили.

– Вот ведь черт!

Она стащила с себя белый халат, сняла майку и стала быстро-быстро подтирать кровавый след, сердце в груди у нее грохотало, как молот.

Голос Бори прервал это упоительное занятие:

– Боря устал ждать! Где конфеты? – потребовал он, улыбаясь.

– Ну-ка скорее бежим туда, под лестницу! – Сима натянула халат, засунула испачканную майку за какую-то дверь и взяла душевнобольного за руку. – Где бомж?

– Что такое «бомж? » – спросил Боря.

Сима мысленно сплюнула.

– Тот, кого ты нес, – пояснила она.

– Ушел, – беззаботно ответил Борис. Улыбка не сходила с его лица. – Давай, Ася, Боре конфету.

– Как ушел? ! – рванула вперед Серафима.

Она испугалась, что псих мог с ним что-то сделать. Например, взять да и пристукнуть в поисках конфет. Серафима сбежала вниз по лестнице и уткнулась в железную дверь. Она подергала ее. Та была заперта. Сима оглянулась по сторонам, бомжа словно корова языком слизала.

– Господи, где же он? Что ты с ним сделал? – взяла она за грудки Борю.

– Боря конфет хочет! – напомнил тот, поглаживая свой живот, и от этого жеста Серафиме стало совсем нехорошо, словно у него в животе мог оказаться этот несчастный человек.

– Куда ты его дел?

– Здесь его нет! Я открыл дверь, и он туда пошел, – указал рукой на дверь Боря.

– Открыл? Мне открой тоже! – попросила Сима.

– Конфету… – надул губы Боря, проявляя напористость в просьбе.

– Сначала дверь, – не сдалась Серафима.

Боря нахмурился, потом пожал плечам и отодвинул тяжеленный засов. Он толкнул дверь:

– Вот…

Серафима вытащила из карманов всю аскорбинку, что у нее была, и отдала ему. Наверное, даже ребенок меньше радуется новой игрушке или «киндер-сюрпризу». Боря сразу же стал разворачивать обертки, приговаривая:

– Конфеточки, конфеточки мои! Так много! Боря вас так любит! Боря будет хорошим мальчиком… – приговаривал он, пуская слюни.

– Боря! – окликнула его Серафима, но ее зов остался без внимания.

Боря уже набил полный рот и самозабвенно жевал.

Тогда Сима применила другую тактику.

– Передай Боре…

– Что? – Борис повернулся к ней.

– Чтобы он за мной закрыл дверь.

– Это легко. А конфет больше нет? – спросил он.

– Нет. И еще Боря должен знать, что много конфет сразу есть нельзя! Лучше по одной каждый день.

– Каждую ночь, чтобы видеть фею во сне, фею сна…

– Или каждую ночь по одной! И фее это понравится тоже, – согласилась Серафима.

– Хорошо! – кивнул он, пряча в карман фантики.

– А теперь Боря должен идти в палату и ложиться в кроватку. Боря будет хорошим и послушным мальчиком?

Боря засопел:

– Будет…

Серафима вышла на улицу, а он сразу же закрыл за ней дверь и загремел засовом. Она выждала чуть-чуть и подергала дверь, та не поддавалась. Боря сдержал обещание. Оказывается, рисковать жизнью можно из-за бомжей, и даже договориться с психами тоже можно. Для Серафимы эта ночь стала ночью откровений. Очень странная и опасная ночь.