Сердце разбитой кометы - Татьяна Луганцева

– Дамочка, вы сумасшедшая, что ли? Чего орете как ненормальная? Ну, проскочить хотел и не получилось… – Водитель катафалка был сам мистер Невозмутимость. – На пожар спешите, что ли?

– Я смотрю, вы спешите больше других! – продолжала возмущаться Марина.

– Да, меня ждут… в морге, – ответил он, с интересом спокойно глядя на женщину с красным от гнева лицом и размазанной тушью под глазами, словно она приняла таблетку «озверина» из известного мультика советских времен.

– Вот как раз в морге-то вас могут подождать сколько угодно, им спешить уже некуда, а живой человек из-за вас пострадать может! – бесновалась Марина.

Неожиданно подоспела помощь в виде здоровенного мужика, волокущего трос, и катафалк наконец сдвинулся с места. Марина пулей бросилась к своему автомобилю, нажала на газ, и машина, проскрипев по асфальту колесами, с визгом рванулась с места. В зеркало заднего вида Марина успела заметить, как мужики ей вслед покрутили пальцем у виска. Она же думала только об упущенном времени.

На место она приехала только через полтора часа. Поставив машину на сигнализацию, Марина побежала к подъезду, перескакивая через сугробы. Видимо, дворники в этом дворе все разом ушли в зимний отпуск.

Она не успела нажать кнопку звонка, как дверь распахнулась. Похоже, Людмила Петровна дежурила у двери, припав к глазку.

– Мариночка… Как же долго… целая вечность… – тоскливо простонала Людмила Петровна. Она была очень бледна, глаза припухли от слез.

– Где Тоня? Как она? Что с ней? ! – заметалась Марина по квартире.

– Так это… – зашаркала шапочками за ней Людмила Петровна.

– Что? Не тяните! – занервничала Марина.

– Я все сделала, как ты сказала. Побежала за соседями, они взломали дверь в ванную. Потом вызвала «скорую». В общем, увезли Тонечку в двадцать четвертую больницу… – теребя воланчик на халате, ответила мама Антонины, с трудом сдерживая рыдания.

Марина, между тем, заглянула в ванную и содрогнулась. На светлой кафельной плитке пола и стен повсюду виднелись следы крови.

– Что это? ! – вскрикнула Марина, прикрыв рот от страха ладошкой. – Она все же это совершила? Я в больницу! Какое несчастье! Ну зачем она это сделала, дуреха! Вы только держитесь… будем надеяться…

И она пулей вылетела из квартиры.

– Ты там узнай, что ей надо! – крикнула вслед Людмила Петровна. – Бедная, бедная доченька моя! Все у тебя не как у людей… Все нескладно, все через пень-колоду…

Мотор в «Рено» еще не успел остыть, машина снова рванула в дорогу. Марина, не выпуская из рук руль, запросила в Интернете адрес больницы и ориентировалась на местности по навигатору. Слезы к тому времени уже высохли, расслабляться времени не было. К счастью, больница находилась не так уж и далеко от дома Антонины, но Марине эта дорога показалась вечностью.

Оставив машину на больничной парковке, она кинулась в приемное отделение. А дальше начались сплошные мытарства. Ни один человек в белом халате не мог ничего вразумительно объяснить. Посылали в разных направлениях. То на пост медицинской сестры, то к дежурному врачу, но везде она слышала один и тот же ответ: «Справок не даем». Так и металась Марина по длинным коридорам больницы, почему-то в полумраке, словно здесь жестко экономили электроэнергию. Или это у нее от переживаний в глазах потемнело? «Ничего себе попала», – совсем уж отчаялась Марина, но в это время пришло спасение в образе трудолюбивой женщины со шваброй и ведром в руках. Беготня Марины портила все ее старания по наведению чистоты.

– Девушка, что ты мечешься туда-сюда, как кошка угорелая? – грозно проворчала она, деловито возюкая по туфлям Марины грязной тряпкой, намотанной на швабру.

Марина объяснила, в чем дело, и женщина подобрела.

– А в какое отделение, говоришь, доставили твою подружку? Глянь-ка как ты побелела от волнения, аж зеленая стала. Давай, бери себя в руки, а не то, неровен час, сама загремишь на больничную койку. А у нас и так полна коробочка. Скоро на лестнице складывать больных будем, все койки заняты.

– Так в том-то все и дело, что я не знаю, куда ее доставили. И у кого спросить, не знаю, я ничего не знаю… – Губы у Марины предательски задрожали.

– Да ты, главное, успокойся, голубушка! А хоть с чем подруга твоя поступила-то? Боли в сердце? Аппендицит, там? – расспрашивала сердобольная женщина.

– Она хотела покончить с собой, – понизила голос Марина и огляделась, словно боясь, что их могут услышать.

Она понимала, что в этих бесконечных больничных лабиринтах без посторонней помощи не отыщет подругу. Но пока доброе участие проявила только эта милая тетка со шваброй, и Марина этот шанс решила не терять.

– Суицид? – испуганно подняла подведенные черным карандашом брови женщина. – Да ты что, милая! Таких тут не кладут. Это же психиатрия чистой воды… Кто же положит такую больную в обычную палату? А если она повторит попытку? Пойдет вон и повесится в туалете? Такой скандал будет! Нет! Никто на себя такую ответственность не возьмет. Поэтому тут таких не кладут, это я тебе со всей ответственностью заявляю.

Марина совсем растерялась:

– А что же мне делать? Ее матери врачи «скорой помощи» сказали, что дочь отвезут сюда, правда, она была в шоковом состоянии, может, не так что поняла? Может, и не сюда?

– Ну, может, и повезли, пока не разобрались, что и почем. А уж тут их из приемного покоя завернули бы и направили бы туда, куда следует! У нас такого точно не допустят даже за взятку, – тоже понизила голос санитарка.

– И что делать? – снова спросила Марина, чувствуя, как волна тревоги поднимается с новой силой.

– Так в психушку, милая, ехать надо! Там все и выяснять! – уверенно заявила женщина и ловко перехватила швабру из левой руки в правую, обдав Марину запахом хлорки.

– Куда-а? – тормозила Марина, которая еще не могла свыкнуться с мыслью, что подругу ей придется искать в психиатрической лечебнице.

– В дурдом! – пояснила санитарка. – Ближайший к нам – номер четыре, на проспекте Мира, где-то в начале. У нас раз пациентка умерла одна, так ее муж тут такое устроил, впал просто в безумие какое-то, башкой стеклянный шкаф с лекарствами проломил. Так его быстро под белы рученьки, болезного, связали и туда…