Белый театр: хроника одного эксперимента - Роман Романов

Бащенко начал регулярно устраивать показы мод с ночными дискотеками. На этих вечеринках рекой лилось пойло, которым торговал Дугин. Напившись, гости выходили из театра на улицу и учиняли громкие скандалы с мордобитием. Соседи жаловались на отсутствие покоя и без конца вызывали милиционеров, чтобы те утихомирили разбушевавшихся.

А вскоре началась настоящая грызня за право распоряжаться помещением. После того как Бащенко попытался объявить себя директором, на эту роль стала претендовать и Ирина Законова – говорила, что имеет на это куда больше прав. В то время Белый театр был прямо-таки театром военных действий, и говорить о каком-то художественном творчестве просто не приходилось.

Именно тогда оставшиеся не у дел Кузминская, Трумба и Кузьмина стали тайком собираться на лавочках, чтобы решить, что же делать дальше. Назревал целый актерский заговор.

Однажды днем в театре не оказалось ни Бащенко, ни Законовой – главных претендентов на право называться хозяевами помещения. Когда пришел Трумба, он застал там лишь Дугина; Владимир сказал, что наступил «момент истины» и пора принимать радикальное решение.

«Заговорщики» вызвали вневедомственную охрану, а когда та приехала, Дугин составил договор, в котором говорилось, что единовластный хозяин театрального помещения и всего здешнего имущества – Андрей Иванович Трумба. В то удивительное время этого оказалось вполне достаточно, чтобы законным образом разрешить щекотливую ситуацию и навсегда избавиться от нежелательных соперников.

Нет нужды говорить, что, утратив возможность прибрать здание к рукам, Бащенко и Законова потеряли к нему всякий интерес и вскоре навсегда оттуда ушли – к великой радости труппы Белого театра.

В 1992 году осветитель нашел работу в другом месте, и в театре остались три актера и художник. Нужно было как-то тянуть аренду, оплату которой до этого брали на себя Бащенко и Дугин.

Варианты заработать худо-бедно да находились. Какое-то время Катя и Андрей работали на ТВ и однажды рекламировали один из хабаровских заводов. Так вот, за рекламу завод им заплатил… радиаторами, и актеры отдали эти радиаторы в домоуправление вместо арендной платы. Жизнь оказалась более удивительной, чем пьеса абсурда!

Пока Ольга сидела дома с новорожденной дочерью Полиной, Андрей подрабатывал дворником в ресторане «Харбин» – заведение находилось на соседней улице, в ста метрах от театра. Стеснялся, конечно, что в человеке с метлой могут опознать уже известного в городе артиста, но куда деваться – нужно было на что-то есть.

Трумба с радостью уволился из ресторана, когда Андрей Тен получил большой заказ на расписывание рекламных щитов и предложил ему и Дугину работать вместе с ним. Щитов было огромное множество, изображение на них наносили ночами с помощью трафаретов, так что работать можно было и без художественного образования.

Однажды в потемках создали пафосную надпись: «Если не ты, то кто же? » Проезжая же мимо плаката рано утром, увидели, что какой-то шутник успел оставить на нем ответную надпись: «А х*й вас знает! »

Что и говорить, время было веселое, просто обхохочешься! Одно плохо: занятые своими вынужденными подработками, люди театра все никак не могли вплотную заняться творчеством, ради которого когда-то отвоевали у государства прекрасное здание и чудом сумели его сохранить в эпоху тотального разброда…

Глава 4. Птица Феникс восстает из пепла

Когда после развала труппы в репертуаре театра осталась «в живых» одна-единственная постановка – моноспектакль «Роза – это роза, это роза», кому-то в голову пришла мысль совместить показ с проведением персональной выставки художника-любителя Владимира Носова, физика по образованию. Так как в спектакле речь шла о коллекционировании картин, то выставку решили устроить прямо в зрительном зале, в декорациях «Розы».

Идея оказалась успешной, и для участия в последующих выставках стали приглашать молодых живописцев: в то время появилось множество художников-непрофессионалов, которые в душе были авангардистами и создавали весьма интересные работы. По периметру обоих залов театра пробивали стены, чтобы оформить пространство для развешивания полотен.

Позже выставки стали дополнять аукционами, где продавали работы художников. Это была своего рода игра: ведущий объявлял первоначальную, заведомо высокую цену; после этого стоимость убавляли до тех пор, пока не появлялся желающий купить картину. Как только это происходило, цену тут же снова начинали увеличивать – и так до тех пор, пока картину не покупали.

Подобные мероприятия проводили, чтобы разжечь в людях страсть к коллекционированию произведений современного искусства, но сделать это не удалось: во-первых, тогда еще не было моды на картины, а во-вторых, у народа в начале девяностых попросту не было денег на предметы искусства.

В то же время, вспоминает Андрей Тен, ему на этих выставках удалось продать кучу собственных оригинальных картин небольшого формата, размером с открытку. Именно тогда его знаменитые хрямзики – полуфантастические рисованные персонажи с выразительными лицами и печальными глазами – начали пользоваться спросом у взрослых и детей.

Затем к этим мероприятиям в театре подключились и профессиональные художники Хабаровска – Игорь Шабалин, Анатолий Нежинский, Геннадий Арапов, Владимир Хрустов. Какое-то время выставки организовывал один из мэтров хабаровского изобразительного искусства – Александр Лепетухин. Несмотря на профессионализм выставляемых работ, художественные тусовки носили неформальный характер, где участники могли вволю похулиганить.

В начале девяностых годов Белый театр стал настоящим культурным центром, где различные виды искусства творчески объединялись в новом типе сценических представлений – арт-перформансах. В 1995 году в Белом театре проводили мощную акцию «Твоя степень свободы», в которой участвовало много интересных художников не только с отдельными полотнами, но и целыми инсталляциями, выступали музыканты, барды, поэты и танцоры. Зрители попадали в театр, проходя через вырезанный из бумаги женский силуэт, а потом их поджидало немало других сюрпризов.

В 1996 году была устроена Перманентная выставка – она переезжала из зала в зал, напоминая товарищество художников-передвижников конца XIX – начала ХХ века, пропагандировавших современное искусство в противовес академическому. Тен специально для этой выставки придумал концептуальные пригласительные билеты с окошком – возможно, это было «окно» в новое, авангардное искусство.

* * *

Что касается непосредственно театральных постановок, то все сдвинулось с мертвой точки в первой половине 1992 года, когда артисты Белого начали репетировать спектакль по абсурдистской пьесе Эжена Ионеско «Урок».

Андрей Тен случайно нашел текст произведения в каком-то журнале и принес в театр показать артистам. В пьесе было всего три персонажа (ровно столько, сколько осталось в труппе актеров), и это была большая удача, потому что найти более или менее интересный материал на такой маленький состав было проблематично. Журнал необходимо было вернуть хозяину, поэтому пьесу долго перепечатывали на пишущей машинке. Что поделать, в то время ксероксы существовали только в особо крутых организациях, и сделать фотокопии было практически невозможно.