Обмен разумов - Роберт Шекли

– Из-за чего киснешь?

Марвин устроился на табурете рядом с Билли. На душе было муторно, однако откровенничать с легкомысленным другом не тянуло. Он поднял руки и продолжил разговор на жестовом языке равнинных индейцев. Интеллектуальная молодежь все еще пребывала под впечатлением от прошлогодней сенсации – «Дакотских диалогов», снятых компанией «Прожектоскоп», с Бьорном Ракрадишем в роли Неистового Коня и Миловаром Славовивовицем в роли Красного Облака; персонажи там общались исключительно с помощью жестов.

Марвин полуиронично-полусерьезно изобразил разбитое сердце, бредущего по прерии коня, солнце, которое не греет, луну, которой никак не взойти.

Его прервал мистер Бигелоу, хозяин «Стэнхоупской аптеки». Семьдесят четыре года – возраст средний; мистер Бигелоу уже обзавелся заметным брюшком и залысинами, но так и не избавился от мальчишеских манер.

– Haai meneer, – обратился он к Марвину, – wil jy tomar betroubare medisyne para levantar el аnimo in forma de ein skoboldash sundae? [3 - Приблизительный перевод: «Эй, господин, не желаете ли принять надежное средство для поднятия настроения, в виде сандея „скобольдаш“? »]

Мистеру Бигелоу, как и вообще его поколению, было свойственно злоупотреблять молодежным жаргоном, каковой от этого напрочь лишался комического эффекта – за исключением тех случаев, когда употреблялся невпопад.

– Schnell [4 - Быстро (нем. ). ], – охладила энтузиазм аптекаря бездумная юношеская развязность.

– Еще чего! – обиделся мистер Бигелоу и удалился жеманной походкой, перенятой у героев телесериала «Имитация жизни».

Билли не на шутку озадачило душевное смятение собеседника. Он был почти взрослый – тридцати четырех лет, на год старше Марвина. Работал контролером двадцать третьей сборочной линии на упаковочной фабрике Питерсона – хорошая должность. От подростковых привычек, конечно же, не отказывался, но понимал, что возраст налагает на человека определенные обязанности. В данном случае эти обязанности требовали превозмочь стеснительность и щепетильность и поговорить со старым другом начистоту.

– Марвин, что тебя гложет?

Друг пожал плечами, дернул краем рта и, сам того не замечая, забарабанил пальцами по столу.

– Oiga, hombre, ein Kleinnachtmusik es demasiado, nicht wahr? The Todt you ruve to touch… [5 - Слушай, парень, маленькая ночная серенада – это уже слишком, не находишь? Со смертью лучше не шутить…]

– Давай без этого, – потребовал Билли с холодным достоинством не мальчика, но мужа.

– Извини, – перешел на нормальную речь Марвин. – Просто я… Эх, Билли, ты бы знал, как мне хочется путешествовать!

Билли кивнул – одержимость друга не была для него тайной.

– Понимаю, – сказал он. – Меня тоже тянет.

– Но не так зверски, как меня. Кажется, я скоро свихнусь от этого зуда!

Прибыл заказ. Марвин даже не взглянул на десерт «скобольдаш», изливая душу другу детства.

– Mira [6 - Послушай (исп. ). ], Билли, у меня нервы натянуты, как пластмассовому пружинному тросику не снилось. Мне грезятся и близкие Марс с Венерой, и далекие Альдебаран с Антаресом… Как ни стараюсь, не могу выбросить их из головы. Говорящий океан на Проционе-Четыре, Аллуа-Два с ее трехполыми гоминоидами… Да я просто жить не смогу, если не увижу эти места воочию.

– Понимаю, – сказал друг. – Я тоже не прочь на них взглянуть.

– Нет, ты не понимаешь, – вздохнул Марвин. – Взглянуть – это слишком мало. Все гораздо хуже… Я имею в виду, что не смогу прожить остаток жизни в Стэнхоупе, хотя здесь очень мило, и у меня отличная работа, и я встречаюсь с guapa [7 - Прелестными (исп. ). ]девушками… Но черт побери, нельзя же мне просто жениться на одной из них и наплодить детей… В жизни должно быть что-то еще!

И тут речь Марвина, как бывает с взволнованными юношами, утратила связность. Но в диком потоке слов угадывались истинные чувства, и друг согласно покивал.

– Марвин, – мягко произнес он, – я тебя услышал и понял, не сомневайся. Но разве ты не в курсе, что межпланетный полет стоит целого состояния? А межзвездный – это ж вообще никаких денег не хватит. Невозможно, и точка.

– Все возможно, – твердо возразил Марвин, – если воспользоваться Обменом Разумов.

Друг был так сильно потрясен, что не удержался от восклицаний:

– Марвин! Ты же это не всерьез!

– Еще как всерьез, – ответил Марвин. – Клянусь Christo malherido [8 - Ранами Христовыми (исп. ). ], я отправлюсь в космос.

Это шокировало обоих. Марвин почти не употреблял крепких выражений, и теперь, услышав такое, пусть и зашифрованное, Билли понял, как сильно разволновался его друг. Флинн же, сказав то, что сказал, почувствовал: решение уже принято. Окончательно и бесповоротно. И теперь не так уж страшно думать о том, каким будет следующий шаг.

– Обмен Разумов! – осуждающе покачал головой Билли. – Это же так омерзительно!

– Каждый cabrоn [9 - Урод (исп. ). ]понимает в меру своей испорченности.

– Нет, кроме шуток, неужели ты готов поселить у себя в черепушке старого марсианского пескороя? Чтобы он двигал твоими руками и ногами, смотрел твоими глазами, ощупывал тебя, а может, даже…

Марвин решил не дожидаться, когда Билли скажет какую-нибудь гадость.

– Requerda que [10 - Не забывай, что… (исп. )]одновременно я буду находиться на Марсе, в его теле, создавая ему точно такой же нравственный дискомфорт.

– У марсиан не бывает нравственного дискомфорта, – возразил Билли.

– Ты заблуждаешься, – возразил Марвин.

Он был моложе годами, но во многих отношениях взрослее, чем его друг. Делал успехи в изучении сравнительной межзвездной этики. А мощная тяга к путешествиям одолевала в нем провинциальную косность, и он, в отличие от Билли, не имел предрассудков насчет инопланетных существ и их образа жизни. В двенадцатилетнем возрасте, едва научившись читать, Марвин заинтересовался нравами и обычаями населяющих Галактику многочисленных и разнообразных рас. Причем всегда старался представить себя на месте обитателя далекого космоса, увидеть мир его глазами, понять движущие им мотивы в рамках его уникальной психологии.

Более того, тестируясь на эмпатию по проективной методике, Марвин набрал девяносто пять баллов из ста, тем самым доказав свою пригодность к успешному общению с инопланетянами. Словом, был готов к путешествиям, насколько это возможно для молодого землянина, никогда не покидавшего свой родной захолустный городок.

Позднее в тот же день, уединившись у себя в мансардной комнате, Марвин раскрыл энциклопедию. Подаренная родителями на девятый день рождения, она стала ему верной подругой и спутницей. Он настроил книгу: уровень восприятия – «просто», скорость сканирования – «быстро». Ввел вопросы и подождал, откинувшись в кресле, пока отмигают свое красные и зеленые лампочки.