Обмен разумов - Роберт Шекли

– Не хотите ли вы сказать, что этот вор любит меня?

– Вовсе нет! То есть он не любит вас как вас, как обособленную личность. Он любит себя как вас, и поэтому невроз вынуждает его стать вами, для того чтобы он мог любить себя.

– И пока он – это я, он способен любить себя? – спросил Марвин.

– В яблочко! Данный феномен называется приращением эго. Обладание другим равно обладанию исконным собой. Обладание перерастает в самообладание, обсессивная проекция трансформируется в нормативную интроекцию. При достижении невротической цели наступает явная симптоматическая ремиссия, больной входит в псевдонормальное состояние, когда выявить проблему можно лишь инференциально. И это, конечно же, великая трагедия.

– Для жертвы?

– Гм… Да, и для нее тоже, конечно, – сказал Эрдорф. – Но я говорю о больном. Видите ли, мы имеем ситуацию, когда два абсолютно нормальных стремления соединяются или пересекаются, и в силу этого обстоятельства извращаются. Самовлюбленность – явление естественное и необходимое; то же можно сказать и о желании обладать и трансформировать. Но, будучи объединены, эти факторы деструктивны для истинного эго, которое замещается тем, что мы называем зеркальным эго. Да будет вам известно, невротическое овладение закрывает дверь в объективную реальность. Как это ни печально, выраженная интеграция двух эго убивает любую надежду на реальное восстановление психического здоровья.

– Ну что ж, – покорно произнес Марвин, – если вы считаете, что это поможет найти человека, укравшего мое тело…

– Это поможет его понять, – заверил детектив. – Знание – сила. Нам уже известно, что разыскиваемое лицо склонно к нормальным поступкам. Это расширяет зону поиска и позволяет считать преступника нормальным человеком, что, в свою очередь, позволяет использовать весь арсенал современных методов расследования. Смею вас заверить, такая стартовая позиция очень выгодна для нас – как, впрочем, и любая другая.

– И когда же вы сможете начать? – поинтересовался Марвин.

– Уже начал. Разумеется, я запрошу протоколы судебных заседаний и все прочие относящиеся к делу документы. Вытрясу необходимую информацию из планетарных властей. Не пожалею сил, а если будет необходимо или хотя бы желательно, полечу на другой край Вселенной.

– Рад, что вы так решительно настроены, – сказал Марвин.

– Сто пятьдесят восемь неудач кряду, – задумчиво продолжал Эрдорф. – Слыханное ли дело? Но согласитесь, вечно так продолжаться не может. Победа близка как никогда.

– Думаю, вы правы.

– Эх, вот бы еще и мое начальство думало так же, – мрачно произнес детектив. – Небось не ругало бы меня недотепой. Такие словечки, да смешки, да ухмылочки имеют нехорошее свойство понижать самооценку. И если бы не моя железная воля и непоколебимая уверенность в себе… По крайней мере, их хватило на первые девяносто неудач или около того. – Сыщик ненадолго предался грустной задумчивости, потом сказал: – Рассчитываю на ваше самое энергичное содействие.

– И вы его получите, – пообещал Марвин. – Единственная проблема – через шесть часов меня выселят из этого тела.

– Чертовски некстати, – рассеянно отозвался Эрдорф. Очевидно, он успел сосредоточиться на деле и ему было непросто вновь переключиться на Марвина. – Выселят, говорите? Полагаю, вы уже приняли меры? Нет? Тогда, полагаю, вам следует принять меры.

– Не представляю, какие меры тут можно принять, – проворчал Марвин.

– Вы же не рассчитываете, что я полностью устрою вашу жизнь? – отрезал сыщик. – Я обучен одной профессии, и тот факт, что меня преследуют неудачи, не отменяет того факта, что я обучен одной профессии. Придется вам самому разобраться с проблемой поиска тела. Ставки чрезвычайно высоки, да будет вам известно.

– Мне это известно, – буркнул Марвин. – Поиск тела – вопрос жизни и смерти.

– И это тоже, – кивнул детектив. – Но меня куда больше беспокоит ущерб, который может причинить делу ваша смерть.

– Да что вы несете, черт возьми? ! – возмутился Марвин.

– Речь не о том, чем рискую я сам, – объяснил детектив. – Хотя, конечно же, кое-чем рискую. Куда важнее, чтобы восторжествовала идея справедливости, вера в возможность добра, от которой зависят все теории зла, а также статистическая теория вероятности. Все эти ключевые концепции понесут урон, если моя сто пятьдесят девятая попытка раскрыть преступление завершится крахом. Надеюсь, вы согласитесь: вышеперечисленное гораздо важней, чем наши никчемные жизни.

– Не соглашусь, – ответил Марвин.

– Ладно, нет нужды спорить на эту тему, – бодро и решительно произнес детектив. – Найдите себе где-нибудь другое тело, а главное, останьтесь живы! Хочу получить от вас твердое обещание сделать для этого все возможное.

– Уж постараюсь, – сказал Марвин.

– Ну а я свяжусь с вами, как только появятся первые результаты.

– И как же вы меня найдете? – удивился Марвин. – Ведь я не знаю, в чьем теле буду находиться и даже на какой планете.

– Забыли, что я сыщик? – чуть улыбнулся Эрдорф. – Спору нет, у вашего покорного слуги проблемы с поиском преступников, зато никогда не возникало проблем с поиском жертв. У меня даже имеется гипотеза на сей счет, буду рад обсудить ее с вами в более подходящее время. А сейчас просто запомните: где бы вы ни находились, во что бы вы ни превратились, я обязательно вас разыщу. Так что не падайте духом, держите хвост пистолетом, а главное, не умирайте!

Марвин согласился не умирать, поскольку альтернатива всяко не входила в его планы. Вернуть свое тело ему не удалось, а драгоценное время утекало как вода сквозь пальцы.

Глава 7

Из статьи в «Марсианских воскресных новостях» (трехпланетное издание):

СКАНДАЛ С ОР!

Полицейские власти Марса и Земли сегодня признали существование конфликтной ситуации, связанной с Обменом Разумов. Некто Зе Краггаш, видовая принадлежность не установлена, предположительно продал, обменял или каким-то иным путем предоставил свое тело 12 индивидуумам одновременно. Зе Краггаш объявлен в розыск, и полиция обещает в самое ближайшее время сообщить о задержании подозреваемого в зоне трехпланетной юрисдикции. Этот случай напоминает о печально знаменитом скандале начала девяностых, когда Двуглавый Эдди…

Текучий песок уносил брошенную в сточную канавку газету, и Мартин Флинн провожал ее потерянным взглядом. Жалкая эфемерность этой бумажки чем не парадигма его собственного крайне условного существования?

Газета скрылась с глаз. Теперь Марвин, понурив голову, смотрел на свои ладони.