Сыщики на острове - Флориан Бекерхоф

– Доброе у-у-утро! – раздался голос фрау Перламутр в квартире. А потом она сказала что-то совсем ужасное! – Господин Локон, ваша милая собачка сегодня сама не своя. Что у вас произошло? Неужели ваши хулиганы опять что-то натворили? – С этими словами фрау махнула рукой в сторону Никеля с Хорном, и Вислоух тут же залаял как сумасшедший. – Пожалуй, тут слишком много животных для такой маленькой квартиры. Так не может продолжаться! Зачем вам в вашем возрасте морская свинка и попугай?

Вислоух тёрся о пухлые ноги экономки и смотрел на неё преданным взглядом. Никель наблюдала за происходящим через дырку в ящике. Значит, Вислоух хотел, чтобы господин Локон снова отдал их в приют для животных! Но ведь старый сыщик никогда этого не сделает, во всяком случае, если они с попугаем не натворят что-то из ряда вон выходящее! Впрочем, может, они это уже натворили: Вислоух с диким воем потащил фрау Перламутр в ванную, и она, конечно же, обнаружила в ванне зелёное пёрышко.

– Птица опять залетала в ванную! – воскликнула она, будто это какое-то преступление. – Как негигиенично! Нет, это нельзя терпеть!

Никель и Хорн прикинулись спящими. А что ещё им оставалось? Начало их собственного расследования оказалось явно неудачным.

После обеда фрау Перламутр снова вывела Вислоуха на прогулку, а морская свинка и попугай сразу поняли, что пришло время сказать правду старому сыщику.

– Идите сюда, – услышали они голос господина Локона, как только на лестнице затихло воркование фрау Перламутр.

«Пойдём, моя милая собачка! Мой зайчик идёт гулять», – приговаривала экономка.

Никель и Хорн немедленно послушались старого сыщика. Попугай схватил морскую свинку за шёрстку, подлетел к хозяину и посадил её на старый деревянный столик возле кресла.

– Что вы скажете, если я попрошу фрау Перламутр закрыть окно в ванной? – спросил господин Локон.

– Ничего! – немедленно проскрипел попугай. – Но это будет ужасно! Всю жизнь я плавал в море! Как я буду жить без свежего воздуха?

– А ты, Никель, тоже любишь свежий воздух? – улыбнулся старый сыщик, потому что прекрасно знал, что любимая питомица всегда предпочитала тепло. – Может быть, вы всё же хотите мне что-то рассказать?

– Мы захотели пить! – воскликнул Хорн и, когда Никель пронзила его строгим взглядом, добавил: – Так мы сказали Вислоуху, чтобы он не волновался.

– Успех вашего манёвра оказался сомнительным, я бы так сказал, – улыбнулся господин Локон.

– Ох, этот пёс такой зануда! – воскликнул Хорн. – Лучше вы его отдайте в приют для животных, а не нас.

– О приюте не может быть и речи, – строго заявил старый сыщик. – Вы все когда-то помогали мне расследовать преступления, поэтому все и останетесь у меня. Только прошу, не ссорьтесь! Вислоух старенький, он заслужил покой.

– Но тому мальчишке надо помочь! – воскликнула Никель.

Тут господин Локон вздохнул и посмотрел на своих друзей взглядом, полным грусти и гордости одновременно. Он был горд тем, что они действовали храбро и самостоятельно, а грустил оттого, что ни за что не мог позволить им самим расследовать дело.

– Мир за стенами квартиры слишком опасный, – сказал сыщик. – Слишком опасный для вас, когда вы одни, без меня.

– Но мальчик нуждается в нашей помощи! – проскрежетал попугай.

– Я даже слышать об этом не хочу, – отрезал господин Локон.

Тут раздались шаги фрау Перламутр, и морская свинка с попугаем поскорее вернулись на свои места. Делать пока было нечего, и теперь они могли отоспаться после бессонной ночи.

Вечером, когда Вислоух наконец уснул, Никель и Хорн уже основательно выспались и были полны сил. На подоконнике маленькие детективы устроили большой совет.

– Нам надо действовать очень тихо, – прошептал Хорн.

– Неужели ты хочешь ещё раз попытаться? – спросила Никель.

– Конечно! Ведь господин Локон сказал, что ничего не хочет слышать об этом! Это означает, что мы должны помочь Паулю, иначе наш хозяин не стал бы волноваться из-за того, что он может что-то об этом услышать.

Никель с сомнением выслушала доводы попугая. Господин Локон искренне беспокоился за них, и она не хотела его ослушаться или даже огорчить. Да и что могут сделать морская свинка и попугай? Как они сами справятся с похитителем зверьков, даже если найдут его? Ведь он может украсть и их самих!

Попугай вдруг встрепенулся.

– Гляди, – шепнул он. – В правом окне зажёгся свет. Нам надо заглянуть в него.

– Нет… – начала было Никель, но Хорн уже протянул крыло, чтобы морская свинка могла устроиться у него на спине.

– К полёту готов! – прошептал он.

Никель с опаской оглядела комнату. Вислоух, казалось, крепко спал после бессонной ночи и дневных волнений. Конечно, она тоже не хотела бросать в беде мальчика.

– Ну, ладно, – пискнула Никель. – Но на этот раз, пожалуйста, давай обойдёмся без аварий.

Глава 6

Чуточку спора и клочок ткани

На этот раз Никель и Хорн гораздо легче выбрались из окна ванной и перелетели через улицу. На небе ярко светила полная луна, а старый дуб отбрасывал таинственные тени, похожие на когтистые лапы. Но наши искатели приключений их не боялись! Ведь перед ними стояла важная задача: помочь мальчику отыскать пропавшего зверька. Разве что Никель чуточку боялась вчерашнего громогласного толстяка и попросила Хорна, чтобы он не летел мимо его окна. В конце концов, они ведь не знали о соседе мальчика совсем ничего. А вдруг он всё ещё наблюдал за крышей?

Попугай опустился на крышу неподалёку от освещённого окна, и Никель решила постучать по стеклу своей крошечной лапкой. Тогда толстяк из соседней квартиры точно ничего не услышит! Она осторожно заглянула в окно, но увидела только задёрнутые занавески с весёлыми, пёстрыми зверятами.

– Вообще-то, это очень похоже на комнату ребёнка, – прошептала морская свинка.

– Почему? – спросил Хорн, вспомнив прошлую ночь и неприятного, горластого мужчину.

– Из-за занавесок, – пояснила Никель.

– У господина Локона тоже висят на окнах занавески, – не понял попугай.

– Но ведь они не с забавными зверятами! Такие занавески обычно вешают в детской. У девочки, которой меня когда-то подарили на Рождество, тоже висели на окнах пёстрые занавески со зверятами. Только вот оказалось, что девочка не очень любила животных. Если бы обо мне не заботился её папа, я бы не говорила сейчас с тобой.