Потерянные сокровища - Кирсти Мэннинг

Эсси знала, каково это, когда от тебя постоянно чего-то ждут. Полностью зависят от тебя.

Она слышала, что этот сюжет олицетворяет мощь Лондона. Женщина-Лондон оправится, возьмет себя в руки и снова будет сражаться. Но от скорбного выражения ее лица – так много рук тянутся к ней, хватают за плечи, подталкивают – у Эсси перехватывало дыхание.

* * *

– С угрем, спасибо, сэр, – Эсси протянула свои драгоценные два пенса торговцу пирогами и постаралась игнорировать приступ голода, пока тот заворачивал пирог в газету.

Она положила сверток в карман передника и почувствовала приятную тяжесть возле ноги.

– Надеюсь, твой брат понимает, как ему повезло с сестрой, – отметила Бриджит. – Эх, хорошо бы пойти домой прямо сейчас. Уже середина дня… пока вернусь на работу, домой попаду далеко затемно. Мои дети сейчас с мамой, она приболела, но скоро совсем поправится. Кто ж знал, что этот господин так долго будет выбирать себе манишку! А знаешь, на этих колоннах в здании «Голдсмит» золота, наверное, больше, чем во всех регалиях для коронации.

– Ты иди домой, – сказала ей Эсси, думая, что если бы у нее были еще два пенса, она бы купила пирог и своей новой тощей подружке. – Я скажу миссис Рубен, что это моя вина.

– Но она же урежет тебе зарплату…

– Цыц. Иди давай.

Бриджит одними губами сказала спасибо, крепко сжимая в кулаке свои два пенса. Она не положила монетку в карман, боясь ее потерять. Вероятно, уже ближе к дому бедняжка купит немного картофеля, брюквы, а может, и кусочек лосося. Это для ее детей. И для больной матери. Но этого хватит лишь ненадолго…

Эсси шла по улице Чипсайд и осматривала места, где сносили здания, стараясь расслышать характерный звон кирки, обрушивающейся на камень или кирпич. Наконец она добралась до участка Фредди и была поражена, что за прошедшую неделю они снесли почти все стены и перекрытия целого ряда старых лавок, остался лишь один подвал.

Фредди был без рубашки, в глаза бросались торчащие ребра и мускулистые руки. Его лучший друг Денни выглядел так же, только вместо темной шевелюры Мёрфи у него были рыжие лохмы. Рядом с ними копошился целый рой чернорабочих в разномастных залатанных спецовках, разодранных рубашках, затасканных жилетках, у всех были грязные сапоги. И все они, склонившись, ковырялись своими кирками и лопатами в кучах земли и щебня.

– Перерыв! – громогласно объявил бригадир, стоя на пороге подвала, всего в нескольких футах от Эсси.

Прокатился всеобщий вздох облегчения. Рабочие побросали свои инструменты и теперь пытались выпрямить спины, затекшие от многочасового тяжелого труда.

Эсси скользнула взглядом мимо бригадира, приметив его густые темные волосы и зеленые глаза. Он вынул из кармашка элегантного жилета часы и демонстративно посмотрел на время, поставив циферблат к свету.

Фредди помахал рукой и подошел к сестре. Денни подхватил старое жестяное ведро, почистил и, перевернув вверх дном, поставил рядом с Эсси.

– Садитесь, мисс Эсси.

– Спасибо, Денни, – поблагодарила Эсси, заметив, как покраснели его уши.

Она достала из кармана вожделенный сверток и протянула его Фредди.

– Обед – индивидуальная доставка, – пошутила Эсси.

Фредди заулыбался, подхватил сверток, положил на колени, осторожно развернул газету и аккуратно разрезал пирог на три равные части своим складным ножом. Когда он протянул один кусок Эсси, она покачала головой.

– Эс, ты тоже вкалывала, как и мы.

– Ребята, поделите его между собой. Я куплю еще по дороге домой.

Все трое знали, что ничего она не купит, и Фредди, скорчив страдальческую гримасу, уставился на оставшийся кусок пирога, разрываясь между звериным желанием проглотить его и чувством справедливости, требующим оставить кусок младшей сестре.

– Никаких свиданий на рабочем месте, Мёрфи. И не важно, что это перерыв. Ты же знаешь правила, – грянул голос за спиной у Эсси.

От неожиданности она подскочила, опрокинув ведро. Позади нее, уперев руки в бока, стоял бригадир. Вблизи он оказался моложе, чем показалось Эсси. Примерно на год или два старше ее брата. Темные волосы были тщательно уложены, а по носу пробегала дорожка темных веснушек.

– Извините, сэр. Я сестра Фредди. Это моя вина. Он не знал, что я приду. Я решила угостить его пирогом.

– Пирог! – повторил бригадир с озадаченным видом. – Вот не взял бы тебя, Мёрфи, и не пришлось бы сестре бегать по твоим поручениям, – сказал он, строго посмотрев на Фредди.

– Извиняюсь, сэр, – пробормотал тот.

– Возвращайтесь к работе, все!

– Но, сэр, ведь обед только… – начал было протестовать Денни.

– Я так понимаю, тебе завтра нужна будет работа, О’Брайн?

– Да, сэр.

– Тогда пошевеливайся. Ты тоже, Мёрфи.

Рабочие поднялись со своих мест и один за другим потянулись к подвалу. Эсси слышала, как они чертыхались и бубнили себе под нос. Естественно, слышал их и бригадир. Но когда он повернулся к ней, на лице его сияла широкая улыбка. Он не разглядывал ее поношенный передник и не таращился на слишком большие ботинки, а просто протянул руку и вежливо представился:

– Я Эдвард Хэпплстоун.

Он кивнул головой в сторону, где Фредди и другие работяги снова замахали кирками:

– Извините, если я был слишком груб. Просто на меня тоже давят, чтобы мы побыстрее закончили этот объект и приступили к следующему. Мы отстаем на несколько недель, понимаете?

– Эстер Мёрфи, – ответила Эсси, вкладывая свою маленькую ладонь в широкую пятерню бригадира.

Почувствовав тепло его прикосновения, она слегка приподняла подбородок, как, ей представлялось, подобает настоящей леди.

Он улыбался – легко и непринужденно, и она увидела, как улыбка осветила все его лицо до самых глаз. Они стояли молча, изучая друг друга на протяжении всего нескольких сердечных тактов, как вдруг очарование было нарушено.

– Сэр! Сэр! – послышался крик Денни.

– В чем дело? – отозвался Эдвард, явно раздосадованный тем, что его оторвали.

Эсси отстранилась в сторону, чтобы увидеть Денни, который взывал к своему бригадиру из подвальной ямы и махал руками. Стоящий рядом Фредди бросил кирку, наклонился и выковырял из земли ком грязи размером больше, чем его голова.